Китайские дилеммы

Третьи – всегда стратегически реформистские

В конце 1978 года Третий пленум ЦК КПК стал платформой для прихода к власти Ден Сяопина и поворота Китая по пути «реформ и открытости». На  Третьем пленуме в 1993 году под руководством Цзян Цземиня были провозглашены принципы «социалистической рыночной экономики». Третий пленум ЦК КПК  2002 года сыграл решающую роль в принятии мер по дальнейшей либерализации внутренней экономики, последовавшей за вступлением Китая во Всемирную торговую организацию годом ранее. Аналогичным образом, Третий пленум 2008 года сосредоточил внимание на реформе сельской политики, направленной на ускорение реализации политики «Социалистического нового села» – фирменной инициативы Ху Цзиньтао, направленной на решение проблемы неравенства между городом и деревней. 

Или возьмем, состоявшийся в конце 2013 года Третий пленум 18-го созыва. Этот форум многие тогда  называли исторической возможностью для нового лидера Си Цзиньпина направить Китай на новый путь после незавершенных реформ Ху Цзиньтао. Итоговое коммюнике включало более 300 реформаторских предложений, охватывающих самый широкий спектр – от  госпредприятий, земельной политики и внешней торговли до инвестиционных реформ и политики в сфере экологии и социальной защиты. 

Однако вопреки высоким ожиданиям, по мнению многих западных экспертов, пленум не выполнил своего главного обещания – отдать рынку решающую роль в управлении экономическим развитием Китая. Напротив, под руководством Си в системе стало нарастать доминирование государства. Последующие годы были отмечены не столько успешным выполнением реформ, одобренных на пленуме, сколько эволюцией системы с единоличным лидером, которая вскоре получила название «идеи Си Цзиньпина».

Он утверждает, что в политике, КПК должна восстановить свою прежнюю внутреннюю солидарность, политический контроль и культурное доминирование. За этим фасадом, ориентированным на партию, Си Цзиньпин провел широкомасштабную антикоррупционную кампанию, чтобы устранить реальных и потенциальных политических соперников, взять под прямой контроль формирование политики во всех важных областях, отменить 10-летний срок пребывания на должности, установленный Дэн Сяопином для высших руководителей, и восстановить в отношении себя культ личности в стиле Мао. 

Си Цзиньпин настаивает на том, что в экономике больше не будет делаться упор на рост любой ценой. Не ограничиваясь беззубыми банальностями в стиле Ху Цзиньтао  Си Цзиньпин заявил, что государственная собственность и усиление государственного надзора и регулирования будут использоваться для установления более надежного партийно-государственного контроля над экономикой и что такой контроль будет использоваться более решительно для достижения идеологических целей партии, таких как служение всеобщему процветанию (большему равенству) и социалистической культуре (сочетанию лояльности партии, традиционной морали и китайского национализма). Во внешней политике на смену терпеливому и миролюбивому подходу Дэн Сяопина, который часто описывают фразой «скрывать силу и никогда не выделяться», должна прийти «китайская мечта о национальном омоложении», в которой Китай использует свою растущую военную, экономическую и культурную мощь, чтобы «выйти на авансцену» мировой политики. 

В течение первых двух сроков Си Цзиньпин большее внимание уделял именно политическим целям и идеологическим преобразованиям, во многом в ущерб экономическому развитию. Пандемия коронавируса и замедление темпов экономического роста подталкивают Си к поиску компромиссов — политические и идеологические реформы последних лет не привели к экономическому росту. После четырех десятилетий рыночных реформ и глобальной интеграции экономика Китая вышла на новый уровень, и ей необходима инновационная модель роста для преодоления так называемой ловушки среднего дохода — когда стоимость рабочей силы уже довольно высокая, а рост производительности замедлился. 

После того, как на XX съезде ЦК КПК Си Цзиньпин обеспечил себе исторический третий срок, Третий пленум 2024 года должен был стать новой вехой в экономической модернизации Китая тем более, что проблем в экономике накопилось достаточно.

Проблемная экономика

2023-й год – первый за долгое время «спокойный» год для экономики Китая без локдаунов и ограничений, оставил двойственное впечатление.  В январе прошлого года китайские власти официально понизили статус опасности COVID-19, отменив большинство ограничений, введенных за время пандемии. Впервые за три года экономика Китая провела без закрытия крупнейших городов и логистических хабов и без ограничения передвижения населения. На первый взгляд, можно сказать, что у страны получилось вернуться на темпы устойчивого роста: экономика  выросла на 5,2%, превысив установленную на уровне 5% цель. Однако такие темпы роста во многом объясняются низкой базой 2022 года, когда ВВП Китая прибавил всего лишь 2,9%. Если не считать 2020 год, когда мир только столкнулся с пандемий, так медленно экономика Китая не росла с конца 1980-х времени масштабной перестройки, вылившейся в события на площади Тяньанмень. 

За счет чего же росла китайская экономика? Показатели ВВП любой страны формируются на основе четырех основных направлений: потребление, инвестиции, государственные расходы и чистый экспорт. За восстановление экономики в 2023 году в первую очередь стоит благодарить потребление домохозяйств, которое составило 82,5% общего прироста ВВП. Однако проблема этого роста заключается в его неустойчивости. После пандемийных ограничений спрос на отели, общественное питание, логистические услуги и розничную торговлю резко вырос с низкой базы. Начиная со второй половины 2023 года импульс потребления начал ослабевать, и в 2024 году уже не сможет продемонстрировать аналогичный рост, учитывая дефляционные процессы в экономике, которые длятся четвертый месяц подряд. 

Остальные компоненты ВВП представлены скромными показателями. Слабый мировой спрос и предрецессионное состояние основных торговых партнеров на Западе привели к сокращению чистого экспорта Китая на 1,3%. Инвестиции в производственном секторе и инфраструктуре выросли на 6,3% и 5.8% соответственно. Однако основное воздействие на эти секторы оказывали инвестиции через компании, контролируемые государством. В то время как частные инвестиции после роста в первые четыре месяца начали снижаться, что вызвало особую озабоченность правительства. 

Как пишут в китайской прессе, частный сектор Китая неофициально называют «56789», подчеркивая его значение: на него приходится 50% налоговых поступлений, 60% ВВП, 70% инновационных патентов, 80% рабочих мест и 90% компаний всей страны. Для поддержки частного бизнеса правительство анонсировало  17 мер, среди которых льготная финансовая поддержка, создание специальных фондов, содействие местным органам власти. Инвестиционным пятном остается сектор недвижимости, где объем инвестиции снизился на 9,1%. Это произошло после значительного падения на 10% в 2022 году. И 2024 год, похоже, не станет исключением.  Хотя именно рынок недвижимости способствовал впечатляющему росту китайской экономики с начала 90-х до конца нулевых годов. Инвестиции в этом секторе генерировали мультипликационный эффект, стимулируя спрос в других областях экономики. Однако за последние 15 лет ситуация изменилась. 

Продолжающиеся инвестиции «по инерции» со стороны местных органов власти привели к образованию множества пустых застроек, накоплению долгов у застройщиков и невозвратным кредитам. Экономика просто не смогла поглотить такие объемы строительства. Сложившуюся ситуацию осложнило государственное влияние на выдачу кредитов в банках КНР, которые финансировали массовую застройку. Реальная стоимость активов, под которые выдавались кредиты, оказалось ниже балансовой стоимости. 

Еще в 2020 году правительство озаботилось неустойчивостью рынка недвижимости, формирующего около 25-30% ВВП страны. Тогда Китай ввел политику «трех красных линий», призванную снизить долговые риски застройщиков. Например, долговая нагрузка застройщика Evergrande превышала внешний суверенный долг Саудовской Аравии, Люксембурга, Хорватии вместе взятых. Пекин намерен ужесточить государственный надзор рынка. Помимо ограничений принимались меры и стимулирующего характера: смягчили ипотечную политику, а также ослабили требования  к покупателям первичного жилья. Наметились некоторые признаки улучшения рынка, которых пока недостаточно для разворота тренда, а  Evergrande Group готовится к ликвидации в суде Гонконга. 

Несколько слов об этом  знаменитом китайском холдинге и его главном акционере. Evergrande Group — это образцовый инвестиционный гигант, едва ли не крупнейший оператор жилой недвижимости в Китае (на китайском Юге — точно крупнейший). Все в нем соответствовало заданным еще в 1990-е годы параметрам — и регистрация на Каймановых островах, и якобы акционерный характер собственности, притом что на деле холдинг принадлежал китайскому миллиардеру Сюй Цзяиню (известному также как Хуэй Ка Янь). Сюй Цзяинь, выходец из провинции Хэнань, член КПК, был председателем совета директоров и по совместительству — секретарем парткома China Evergrande Group, а заодно и вице-президентом Китайской федерации предпринимательства, вице-президентом Китайской ассоциации индустрии недвижимости и почетным президентом Гуандунской федерации благотворительности. Еще в марте 2016 года он стал председателем Evergrande Financial Group — финансового двигателя холдинга.

В сентябре 2023 года Сюй Цзяинь, как сообщалось в китайских СМИ, «был заподозрен в нарушении закона и совершении преступления, и в соответствии с законом к нему были приняты принудительные меры». Вслед за этим Сюю выкатили многомиллионный штраф и пожизненно запретили заниматься торговлей ценными бумагами.

В  2024 год китайская экономика вошла с рядом нерешенных проблем: низким потребительским спросом, дефляционными процессами, неопределенностью во внешней торговле, ослабленной активностью частных инвестиций и кризисом на рынке недвижимости. И  хотя инвестиции в инфраструктуру остаются одним из самых эффективных инструментов государства для поддержки экономического роста, даже они не способны обеспечить стабильный двузначный рост год от года, чтобы компенсировать отставание в других сферах.

Следующая проблема — демография. В Китае впервые за 60 лет зафиксировано сокращение общей численности населения. За 2022 год китайцев стало меньше на 850 тысяч человек. Вдобавок — средний возраст китайцев стремительно растет, население стареет, а значит, создает дополнительную нагрузку на экономику. Пожилые люди потребляют меньше, и тем самым меньше стимулируют экономический рост. Параллельно бьет рекорды количество безработных среди молодежи: в июне 2023 года их доля достигла 21,3%, что почти в два раза превышает допандемийный уровень.

Китай — самый крупный покупатель энергоресурсов в мире. А также — главный торговый партнер РФ. Экономические проблемы КНР могут повлиять на мировые цены на нефть и другое сырье. Так что проблемы Китая станут и проблемами Москвы. Еще один из тормозов китайской экономики — торговая и технологическая война с США. Любое дальнейшее сближение с Россией добавит аргументов американцам для усиления давления на Китай и усложнит попытки Си сохранить хорошие отношения с Евросоюзом — главным рынком сбыта китайских товаров.

Напряженные отношения с США, в том числе на фоне российско-украинской войны, отпугивают иностранные компании. Они не спешат вкладываться в Китай либо из-за уже введенных ограничений, либо из-за опасений будущих санкций, в том числе из-за Украины или Тайваня. Западные компании ищут новые локации для расширения производства, и деньги идут в Индию, Вьетнам, Египет, Турцию, Мексику.  Сегодня уже совершенно очевидно, что Китаю не удастся обогнать США, поскольку замедление темпов экономического роста будет носить более существенный характер, чем считалось ранее, сокращение иностранных инвестиций в китайскую экономику, демографические проблемы в дополнение к ослаблению экономических связей с США лишь усугубляют проблемы в экономике, вызванные структурными проблемами.

Сейчас же в  китайской экономике одновременно действуют два взаимоисключающих вектора: ужесточение контроля партии над экономикой (что приводит к замедлению роста) и необходимость дальнейшей либерализации и привлечения инвестиций и технологий. Как скрестить «ужа и ежа», ответ на этот вопрос  надеялись  получить на Третьем пленуме ЦК КПК.

Тревожные ожидания

Надо сказать, что проведение Третьего пленума сразу породило интригу. Дело в том, что, обычно он проходит в ноябре-декабре, но в этот раз  был отложен до июля. Выдвигались версии, что отложенный на время пленум стал следствием разногласий в руководстве Компартии Китая о дальнейшем пути развития. Все застыли в тревожном ожидании.

Как мы уже отмечали, 2023 год в Китае прошел под знаком создания благоприятной инвестиционной и деловой активности. На центральном уровне правительство устраняло барьеры для входа на рынок и искоренило недобросовестную практику закупок. Органы местного самоуправления конкурировали за привлечение инвестиций, предлагая конкурентоспособные условия, такие как налоговые преференции и льготы по налогу на землю. Некоторые региональные власти даже вернули целевые показатели по привлечению инвестиций. Местные партийные секретари проводили больше времени, путешествуя по Китаю для встреч с представителями бизнеса, чем работали в офисе. Поэтому перенос Третьего пленума породил тревогу в том смысле, что местные органы власти  не знали как долго будет продолжаться политика  привлечения инвестиций и боялись, что новые директивы из Пекина сделают их усилия напрасными. 

Тревогу местных партийных функционеров разделяло и бизнес-сообщество. Многие компании считают, что  Китай сегодня  является «рынком покупателя» из-за государственной политики поддержки инвестиций. Значительное количество предпринимателей по-прежнему колеблется. Бизнесу нужна предсказуемость, чего сегодня в Китае нет. Неопределенность последних лет вынудила их к осторожному подходу и ожиданию более внятных сигналов. Бизнесмены резонно опасались, что сделки, заключенные сегодня с местными органами власти, могут быть не быть реализованы из-за внезапных политических изменений. К этому следует добавить, что  на региональном уровне так и не была решена проблема барьеров, как между провинциями, так и между городами и уездами. 

Каждая провинция спит и видит на своей территории собственных промышленных гигантов, обеспечивающих налоговые доходы. На макроуровне Си Цзиньпин работает над продвижением регионального сотрудничества, но на местном уровне власти продолжаю влиять на результаты тендеров, препятствуют свободному продвижению товаров и услуг между провинциями. Одна из существующих проблем – текущая система регистрации домохозяйств «хукоу», которая накладывает значительные ограничения на мобильность  рабочей силы как между городом и сельской местностью, так и между разными административными субъектами внутри страны. Провинции продолжают оставаться государством в государстве.  

Еще одна острая проблема, которая должна была стать в центре внимания партийного форума – рост внутреннего потребления. На протяжении 10 лет руководство КПК безуспешно пыталась сдвинуть экономическую модель именно  в сторону внутреннего потребления. Для увеличения внутреннего спроса необходимы деньги. И одним из вариантов решения проблемы стало бы реформирование системы социального обеспечения. Следующий вопрос: как должны распределяться финансовые обязательства между центром и местными органами власти? Предполагается, что разделение расходов может быть реструктуризировано, при этом Пекин возьмет на себя больше расходов для стимулирования экономического роста, поскольку регионы борются с растущими долговыми рисками и сокращением доходов от продажи земли. Это влечет за собой необходимость налоговой реформы. 

Реформа налога на добавленную стоимость — крупнейшего источника налоговых поступлений в Китае — могла бы увеличить доходы местных властей. И тогда доходы можно потратить не только на реализацию спущенных из центра политических KPI, но и на решение локальных проблем, в том числе на стимулирования роста экономики. Еще один ключевой вопрос – привлечение иностранных инвестиций.  Пошлет ли Си новый сигнал иностранным компаниям? Тоже вопрос из вопросов. Тут экспертное сообщество можно разделить на оптимистов и пессимистов. Оптимисты цитировали Си Цзиньпина, который  в мае 2024 года говорил, что «политика реформ и открытости Китая останется неизменной на протяжении длительного периода, а двери Китая не закроются никогда. Пессимисты же отмечали, что это противоречит курсу Си на «опору на собственные силы». 

Аналитики Bloomberg, накануне пленума, выделили свои три темы, которым руководство КПК, по их мнению, может уделить особое внимание: Во-первых, увеличить налоги. Решением может стать расширение налога на потребление, который в настоящее время взимается только с алкоголя, табака, автомобилей и продуктов нефтепереработки, через включение в него предметов роскоши. Во-вторых, проработка повышения пенсионного возраста. Пенсионный возраст в КНР не менялся более 40 лет и составляет 60 лет для мужчин, 55 лет для женщин из офисной сферы и 50 лет для женщин рабочих профессий. Доля пожилых людей к 2030 году может возрасти до трети населения. 

Власти делают все возможное, чтобы переломить демографическую ситуацию, предлагая семьям стимулы для рождения еще одного ребенка и расширяя государственное медицинское страхование. Однако эффект пока неясен, а меры по увеличению пенсионного возраста снизят скорость сокращения численности населения трудоспособного возраста, но может оказаться очень непопулярной и спровоцировать социальное недовольство. В-третьих, конкретные меры для привлечения иностранных инвестиций. Экономическое соперничество Китая с США, сохраняющиеся отношения с Россией во время западных санкций, пограничный спор с Индией и другие геополитические проблемы сказываются на и без того снижающемся потоке иностранных инвестиций в страну. Высокопоставленные чиновники заявляли, что откроют больше рынков Китая для иностранных фирм и снимут необоснованные ограничения ради того, чтобы убедить мир в готовности принимать у себя представителей крупного бизнеса, однако до сих пор этого не произошло. 

В общем мнения  и западного, и китайского экспертного сообщества в отношении предстоящего Третьего пленума ЦК КПК разделились. В западных СМИ все больше было пессимистических ноток. Главный вопрос: хватит ли у руководства КПК смелости на проведение радикальных реформ для стимулирования экономики или во главу угла по-прежнему останется непрерывно растущий уровень контроля над всеми областями жизни. Китайские эксперты сразу же подняли высокую планку ожиданий, назвав предстоящий партийный форум ни больше, не меньше – эпохальным. Однако при всей полярности оценок было ясно  одно – Третий пленум должен дать ответы на кризисные явления, которые наблюдались в китайской экономике в последнее время, а также на ухудшающуюся внешнюю конъюнктуру. 

Долгожданный пленум

И вот в июле 2024 года долгожданный Третий пленум ЦК КПК ХХ – го созыва состоялся. Стоит отметить, что он несильно привлек внимание мировой общественности. Он  не вылился в резкое обострение политической борьбы в китайской верхушке, не выдвинул каких-то зубодробительных лозунгов. Объявленное на форуме удаление бывшего министра иностранных дел Цинь Гана из состава ЦК КПК новостью не стало, поскольку о нем уже было известно заранее. Хотя, впрочем, Цинь Ган назван в коммюнике «товарищем», что, очевидно, означает, что он, несмотря на приписываемую ему внебрачную связь с некоей, мол, журналисткой, все же сохранил партбилет. И это в отличие от бывшего министра обороны Ли Шанфу, а также бывшего командующего ракетными войсками НОАК Ли Юйчао и экс-начальника штаба ракетных войск Сунь Цзиньмина, которых из рядов партии изгнали за предполагаемое взяточничество. Помимо прочего, это открывает возможность для их дальнейшего уголовного преследования. Коррупция в КПК, конечно, считается гораздо более серьезным преступлением, чем супружеская неверность.

Ход пленума не транслировался по телевидению, но, насколько известно, никого из зала заседаний не выводили и не выносили, как было, например, в 2022 году с бывшим председателем КНР Ху Цзиньтао. Словом, особых поводов для хайпа не обнаружилось.

Робота полбюро, в состав которого с 2022 года входит 24 человека во главе с Си получила одобрение ЦК, который обозначил одним из результатов работы тенденция « к восстановлению и улучшению экономики». «Перед лицом сложной и запутанной международной обстановки» в КПК планируют «отводить более значимое место проведению реформ». Это должно позволить к 2035 году полностью построить «социалистическую рыночную экономику высокого уровня» А следующую глобальная цель в КНР ставят к 2049 году, к 100-летию образования КНР, построить «модернизированную социалистическую державу. Но и к 80-летию образования КНР, т.е. к 2029 году компартия поставила себе несколько промежуточных целей, которые для человека незнакомого с китайским мировоззрением выглядят вполне абстрактно. Среди них — строительство «прекрасного Китая» и «спокойного Китая» (речь идет о безопасности КНР как внутри страны, так и на внешней арене, в том числе благодаря модернизации Народно-освободительной армии Китая).

Нынешняя экономическая политика Китая буквально соткана из противоречий. С одной стороны  в коммюнике говорится о необходимости лучше использовать роль рынка и даже о том, что ограничения на нем будут сняты. И в тоже время говорится об эффективном регулировании для «лучшего поддержания порядка и устранения сбоев на рынке». Эксперты теперь задаются вопросами:  какие именно ограничения будут сняты и как будет обеспечиваться баланс между рыночной стихией и административным регулированием? 

Противоречивыми, среди прочего, кажутся намерения партии добиваться «равного доступа к факторам производства» для любых хозяйствующих субъектов независимо от формы собственности. Реальность такова, что частным предприятиям гораздо сложнее получать кредиты, чем государственным, и отстаивать свои имущественные права. Несмотря на довольно активное обсуждение мер поддержки, ситуация из года в год никак не меняется — напротив, за время правления Си Цзиньпина давление на бизнес лишь усилилось.

Как и ожидалось, поднимался вопрос «хуоку»- системы регистрации китайских домохозяйств, особенно сельских поселений. Десятилетия экономического подъема и урбанизации страны привели к огромному притоку сельского населения в города, в результате чего образовалась большая полоса свободной собственности в сельской местности. Разрешение на рыночные сделки с сельскохозяйственными наделами приведет к большей урбанизации, более высокому уровню использования земли и большей экономической выгоде для сельских жителей. По некоторым оценкам, отмена хукоу приведет к 30% росту потребления для 200 миллионов крестьян, живущих в городах, и группа населения со средним доходом, насчитывающая 400 миллионов человек (крупнейшая в мире), будет и дальше расти.

Одним из главных препятствий, с которыми сталкиваются многие города на пути к «новой урбанизации», провозглашенной пленумом,  является затруднительное финансовое положение, в котором местные органы власти оказались в последние годы: накопление муниципального долга, кризис в сфере недвижимости (а на нее, по оценкам, приходится свыше 25% китайского ВВП) и рост дисбаланса между притоком доходов и ответственностью за расходы. В 2022 году местные правительства получали 53% общих доходов, неся при этом расходы в 86%. Поэтому вновь возникает извечная дилемма: предоставить ли больше налогов местным властям или консолидировать налоговые поступления центральному правительству. И судя  по всему, «Решение» Третьего пленума предполагает выбор в пользу последнего для улучшения фискальной, налоговой и финансовой систем. Для этого планируется создать «национальную систему стратегического планирования», чтобы централизовать большую финансовую ответственность и сократить расходы местного правительства.

То же самое касается еще одного приоритета, обозначенного на пленуме – научно-технические инновации. В коммюнике этого года говорится о «новой системе мобилизации ресурсов по всей стране для совершения ключевых технологических прорывов». Речь идет об обеспечении безопасности высокотехнологичных цепочек поставок, особенно после того, как США начали торговую войну против Китая в 2018 г. В 2023 г. была создана Центральная комиссия по науке и технологиям. Она напрямую связана с ЦК КПК и поэтому обладает, гораздо большими полномочиями по распределению ресурсов по всей стране. Следующий этап реформы, вероятно, будет сосредоточен на дальнейшем расширении возможностей этой структуры.

Идеологическая составляющая пленума также была весьма предсказуемой. Си снова назван «руководящим ядром» ЦК КПК, а его идеи о социализме с китайской спецификой новой эпохи — решающими. Членов партии, армию и весь китайский народ призывают еще теснее сплотить свои ряды вокруг ЦК и товарища Си. Однако появились и новые нотки. Как отмечают отдельные эксперты, из языка опубликованных документов пленума исчезли некоторые обороты — вроде «не забывать изначальной цели», — которые подчеркивали декларированное стремление Си Цзиньпина и его команды хранить верность идеалам, унаследованным от трудного и вместе с тем романтического периода борьбы КПК за власть. Тогда Мао Цзэдун и другие руководители старшего поколения шли в одной колонне с бойцами Великого похода (стратегического перебазирования сил партии на Северо-Запад, 1934–1936 годы) и целое десятилетие жили потом в лессовых пещерах Яньаня. Возможно, эти лексические тонкости, малопонятные внешним наблюдателям, тоже являются результатом внутрипартийных дискуссий и теоретических подвижек. 

Внешняя политика Си-Цзиньпина 

Что же касается внешней политики, то в итоговом документе подчеркивалось, что  «китайская модернизация» идет по пути мирного развития. «Необходимо твердо придерживаться независимой и самостоятельной мирной внешней политики, содействовать построению сообщества единой судьбы человечества», — заявляет ЦК КПК. Надо сказать, что стержневым элементом внешнеполитической концепции КНР является именно идея «Сообщества единой судьбы человечества». XIX съезд Компартии Китая (октябрь 2017 года) включил пункт о содействии созданию «Сообщества единой судьбы человечества» (СЕСЧ) в программный раздел Устава КПК. Затем, в 2018 году этот пункт был закреплен и в Конституции КНР. 

Эта концепция была выдвинута Си Цзиньпином в 2012 году. В ней отмечается, что население Земли столкнулось с угрозами, с которыми не могут справиться одна или несколько стран. Это, например, нехватка ресурсов, климатические изменения, загрязнение окружающей среды. Разрешение этих проблем требует сотрудничества всех стран мира, уверен председатель КНР. Концепция предполагает отказ от ведения войн, создание общего пространства для безопасности, взаимный обмен опытом между странами, применение инновационных подходов в экономике, поддержание культуры многообразия и равенства.

Одна из платформ для реализации сообщества единой судьбы человечества, которую продвигает Китай, — инициатива «Один пояс, один путь». На практике «Пояс и путь» – это глобальный комплекс экономических и инфраструктурных проектов КНР, который охватывает около 80 стран Азии, Африки и Европы. Как утверждается – в отличие о практики создания геополитических или военных союзов, применяемой США и другими государствами. Об успехе китайского глобального проекта «Пояс и путь» свидетельствует участие в нем 148 стран и 31 международных организаций. «Пояс и путь» рассматривается как экономическая платформа, которая обеспечивает широкое участие на недискриминационной основе, формирует международный консенсус, углубляет политическую взаимосвязь и объединяет сильные стороны всех стран-участниц. 

Проект охватывает всю Евразию, Африку и Ближний Восток. Успехом проекта «Пояс и путь» считается практическое содействие модернизации развивающихся стран и начало «новой эры трансконтинентального сотрудничества». Кроме инициативы «Пояс и путь», осуществление концепции-плана сообщества единой судьбы должны обеспечивать три других функциональных проекта – Инициатива глобального развития, Инициатива глобальной безопасности и Инициатива глобальной цивилизации. Наибольшую популярность имеет Инициатива глобального развития, в рамках которой Китай оказывает содействие и существенную помощь многим развивающимся странам. Более 100 стран и международных организаций выразили поддержку указанной инициативе. Более 70 стран участвуют в Группе друзей Глобальной инициативы развития, созданной при ООН. 

В рамках Инициативы глобальной безопасности КНР реализует свои подходы к поддержанию международного мира, включая урегулирование международных конфликтов, посреднические усилия по разрешению противоречий между различными государствами, поддержку механизма миротворческой деятельности ООН, обеспечение безопасности морского судоходства и т.п. По сути, краткое содержание выдвигаемых инициатив можно изложить так: никому не будет позволено говорить Китаю, что делать и как жить, а Китай в свою очередь обещает не делать этого по отношению к другим странам, которые вступят в его клуб.

Все это подчеркивает, что Китай изменился и прежде всего, когда речь заходит не только об экономике, но и о внешней политике и дипломатии. Сегодня  уже очень многое говорит  в пользу глобальных амбиций Китая. Не зря ведь в Китае говорят  о необходимости «взрастить сад мировой цивилизации». Или Си-вилизацию, как окрестили будущую конструкцию некоторые государственные СМИ КНР. 

Не обошли вниманием в итоговом документе съезда и вопросы национальной обороны. В коммюнике содержится призыв к сохранению «абсолютного лидерства партии над народными Вооруженными силами. К предстоящему в 2027 году 100-летию Народно – освободительной армии Китая (НОАК) намечена «полная реализация стратегии Вооруженных Сил посредством реформ. Как отмечают отдельные эксперты, замедление экономического роста не сможет сдержать наращивание военной мощи Китая. У китайского правительства достаточно свободы и действий в бюджетной сфере и ни один проект, кроме возможно внутренней безопасности, скорее, не будет стоять выше военных расходов. 

При планируемом росте ВВП в 2024 году на 5%  Китай решил увеличить военный бюджет на 7,2%, до $231 млрд, следует из проекта бюджета. Для сравнения, оборонный бюджет США на 2024 год составляет $886,3 млрд, России — $118 млрд. сообщает Reuters. Китай наращивает расходы на оборону уже девятый год подряд. В распоряжении агентства имелся доклад, сопровождающий проект бюджета. В нем, в частности, говорится, что Китай будет решительно противостоять «сепаратистской деятельности, направленной на независимость Тайваня, и внешнему вмешательству». В документе подчеркивается, что КНР будет «решительна в стремлении к воссоединению Китая». 

Агентство отмечает, что в докладе отсутствует формулировка «мирное воссоединение», которая содержалась в подобных документах прошлых лет.  Тогда за пределами Китая это моментально интерпретировали как сигнал чуть ли не скорого начала вторжения на остров. Но как объяснили в китайском правительстве, все оказалось куда проще: из-за обсуждения более актуальной тогда темы COVID-19 часть доклада была просто сокращена и слово «мирно» вылетело случайно. Тем не менее, западные эксперты считают, что Китай представляет сегодня угрозу для остального мира не из-за сужающегося сегодня окна экономических возможностей. Они считают, что архитектором этого сужения в значительной степени  является сам Си Цзиньпин. Те цели и методы, которые, по их мнению, побуждают Си замедлять рост экономики Китая и делают его гораздо опасным на внешнеполитической арене.

Резюмируя об итогах Третьего пленума следует отметить, что рассматривать его исключительно  с экономической и социальной точки зрения будет не совсем корректно. По мнению многих экспертов, интерес представляет, прежде не сами итоги, а то, как Си выстраивает линию поведения и укрепляет свои позиции.  Два года назад он стал первым в истории Китая председателем, избранным на третий срок – до 2027 года. В 2022 году ХХ-й съезд КПК подтвердил курс на сохранение проводимой со времен его руководства политики, чему Пекин, по сути, неизменно следует. Си твердо удерживает  ведущую роль в принятии любых политических решений и выстраивании стратегии до 2029 года, при этом давая понять, что претендует и на четвертый срок. Поэтому в этом контексте Третий пленум  был сосредоточен не столько на презентации  крупного пакета реформ, сколько на том, чтобы подчеркнуть – ключевой чертой «новой эпохи реформ» является доминирующее положение руководства страны. Акцент на управлении, а особенно на подходах, основанных на социалистической идеологии и на консолидации власти с Си Цзиньпином в ее центре, конечно, не тот ответ, который хотели бы услышать на Западе. 

Поэтому  итоговое коммюнике Третьего пленума по сути закрепляет то направление, которое задает Си. По мнению Стива Цана из SOAS China Institute, итогами Третьего пленума технократы внутри партии разочарованы не меньше инвесторов. В обозримом будущем КПК, как он считает, обеспечит политическую и социальную стабильность в Китае, но это не сильно поможет восстановлению экономической жизнеспособности. Официальная цель по росту ВВП на 2024 год – 5%, но достичь его будет очень непросто. Экономисты отдают себе  отчет, что если рост китайской экономики будет и дальше не стабилен, не сбалансирован и не устойчив, то с каждым следующим годом откладывание экономическая  и политическая ситуация будет ухудшаться. 

Если же текущая экономическая модель с небольшими косметическими изменениями, в которой большее внимание уделяется безопасности, а не экономическому росту, не принесет ощутимых результатов, это также может стать фактором внутриполитической нестабильности. А если экономические реформы будут слишком радикальными, то глубокие экономические преобразования могут привести к непредсказуемым  внутриполитическим последствиям – требованиям граждан о более активном политическом участии и усилении роли частного бизнеса. Собственно на это надеется Запад, но никак не Си Цзиньпин.