Начавшиеся в Париже летние Олимпийские игры, приковав внимание французов к главному спортивному событию четырехлетья, поставили на паузу политическую жизнь в стране.
Однако не только для большинства французов, но и для самого президента Франции Эммануэля Макрона Олимпийские игры стали временной передышкой от политических баталий последнего времени. «Нам нужна передышка… но это ничего не изменит. Никто не хочет отдать победу Макрону»,- заявил в комментарии Politico бывший депутат от партии «Возрождение» Кристоф Вайсберг. Президент Франции берет тайм-аут, чтобы оправиться от политических потрясений, которые он сам, в конце концов, и спровоцировал. Сначала объявив досрочные парламентские выборы, после сокрушительного поражения его партии от крайне правых, которые вели кампанию на антимакроновской платформе, на европейских выборах. Затем на национальных парламентских выборах, где его коалиция «Вместе за Ркспублику!» вновь провалилась, потеряв десятки мандатов в Национальной ассамблее. И в последние перед Олимпиадой недели, когда напряженность достигла апогея и ни одна партия или коалиция не смогла сформировать правительство.
Правда уходит Макрон на «олимпийскую паузу» в не самом плохом расположении духа. Послевыборное уныние сменилось нотками оптимизма: левый альянс раздирают склоки, кандидат от макронистов Браун-Пиве стала главой Национальной ассамблеи и впервые на горизонте появилась надежда, что Макрон «дожмет» левых и сформирует нужную коалицию и комфортное для себя правительство. На наших глазах президент Франции из «хромой утки» становится все более похож на сказочную птицу Феникс, восстающую из пепла. По крайней мере, стратегическая инициатива вновь в его руках, также, как и достаточно высокие шансы сохранить власть.
В данном материале Ascolta анализирует актуальную политическую ситуацию во Франции на фоне усиления политического кризиса, а также результатов недавних избирательных кампаний в самой Франции и Европейском Совете. Особое внимание уделяется актуальным позициям Эммануэля Макрона, а также настроениям среди его ближайшего окружения.
This Content Is Only For Subscribers
Необъяснимая логика Макрона
После победы на выборах в Европарламент партии Марин Ле Пен «Национальное объединение» (RN) с весомым результатом 31,4% президент Эмманюэль Макрон объявил о роспуске Национальной ассамблеи. Шокирующий шаг Макрона затмил впечатляющую победу крайне правых. В истории Франции еще ни один президент не распускал национальный парламент в ответ на поражение на выборах в Европарламент. Тогда французский депутат Европарламента Рафаэль Глюксман сравнил президента своей страны с римским императором Нероном, который руководил пожаром, уничтожившим его столицу, а также с римским чиновником, который руководил судом над Иисусом.
Одни эксперты и политики назвали этот шаг обыкновенной авантюрой, другие прозрачно намекали, что Макрон близок к сумасшествию. Специалисты по части конспирологии принялись обсуждать, не было ли объявление Эмманюэля Макрона началом его третьей президентской кампании. Якобы, подав в отставку, добровольную или вынужденную, и не досидев своего второго президентского срока, он получит шанс на новое переизбрание. Обнулив свои «сроки» и оставив страну на своего преемника, президента Сената Жерара Ларше, господин Макрон мог бы, как ни в чем не бывало избираться в третий раз. Однако президент отбросил это предположение, заявив, что до конца своего срока не собирается покидать Елисейский дворец, а свое решение распустить парламент назвал обдуманным и ответственным.
Как отмечает ряд французских СМИ, глава Кабмина Габриэль Атталь и большинство влиятельных политиков пропрезидентской партии предлагали Макрону распустить не парламент, а правительство: по их мнению, такого «демократического ответа» на недовольство избирателей было бы достаточно. Вместо этого Макрон принял решение распустить парламент — посовещавшись, как утверждают источники агентства AFP и газеты Le Monde, всего лишь с несколькими ближайшими советниками.
В чем же заключался расчет Макрона? Во-первых, распуская Национальную ассамблею, Макрон хотел максимально мобилизовать своих избирателей и сторонников разрозненных левых партий. Быстро исполнить этот план могла как раз угроза прихода команды Ле Пен в правительство. Молниеносная избирательная кампания в таких условиях могла бы помочь Макрону вновь объединить своих сторонников. Во-вторых, несмотря на падение рейтинга «Ренессанса», Макрон мог рассчитывать удержать за своей партией существенное количество мест в парламенте в силу специфичности избирательной системы Франции. Выборы тут проходят по 577 мажоритарным округам в два тура, и кресло депутата получает тот, кто во втором туре наберет больше остальных. За считанные дни найти 577 хороших кандидатов не так просто, говорили эксперты и объясняли этим, почему «Национальное объединение» не сможет повторить свой общеевропейский успех в стране. В-третьих, если в «далекий» и не очень понятный рядовому избирателю Европарламент французы готовы отправлять радикалов, то к своему голосу на национальном уровне относятся гораздо внимательнее и чаще отдают его центристам. А по центру как раз расположился блок Макрона с союзниками. Но довольно быстро у этого плана возникли проблемы. С ростом крайне правых сил по всей Европе вчерашние истины больше не гарантировали нужный результат в новой политической реальности.
30 июня 2024 состоялся первый тур внеочередных выборов в Национальную ассамблею. И как показывали все социологические прогнозы, победу одержала партия Марин Ле Пен «Национальное объединение», получившая около 34% голосов. На второе место вышел «Новый народный фронт» с 28%, сплотивший вокруг себя левые силы. А вот коалиция Макрона «Вместе за Республику!» заняла лишь третье место, набрав немногим более 20%.
Ставка Макрона на то, что реальная угроза победы на выборах «Национального объединения» Марин Ле Пен заставит французов поддержать центристскую коалицию «Вместе за Республику!», в которую входит его партия «Возрождение» в первом туре не сыграла. Более того голосование первого тура показало, что избиратели фундаментально не почувствовали существенной угрозы от крайне правых. Множество нерешенных во французском обществе проблем они как раз связывали с действующим президентом и его правительством. Прежде всего, когда речь шла об иммиграции и ее социальных последствиях. Но также и о неудовлетворительном состоянии экономики, преступности, общественной безопасности, защите традиционных ценностей и французской национальной идентичности.
Неожиданная проблема возникла у Макрона на левом фланге. Он не учел возможность консолидации левых, которые наиболее оперативно отреагировали на решение о роспуске парламента и повторили удачный опыт 2022 года, когда левая коалиция «Новый народный экологический и социальный союз» (NUPES) c доминирующей партией «Непокоренная Франция» получила в парламенте 151 место. Теперь коалицию, назвали «Новый народный фронт». В нее вошли «Непокорённой Франции» (LFI) Жан-Люка Меланшона, Социалистическая партия (PS), «Зеленые» и коммунисты. Свое название «Новый народный фронт» Жан-Люк Меланшон и его сторонники выбрали, явно чтобы провести аналогию между французским антифашистским движением 1930-х и современными левыми, противостоящими угрозе прихода к власти ультраправых.
Как и два года назад, во главе коалиции «нарисовалась» фигура Меланшона, который первым призвал объединяться под его знаменами. И это несмотря на то, что его протеже кандидатка LFI Манон Обри набрала на европейских выборах всего 9,9%, в то время как кандидат от PS Рафаэль Глюксман вышел на третье место и получил 13,8%. Переговоры длились несколько дней, периодически прерываясь, напряжение нарастало. Ультралевые, социалисты, коммунисты и «зеленые» пытались привести свои программы к общему знаменателю. Как бы странно это ни было в XXI веке, основным препятствием для образования коалиции оказалась проблема антисемитизма. Меньше чем за десять дней до первого тура глава списка социалистов в европейской кампании Рафаэль Глюксманн заявил, что стал объектом антисемитских нападок со стороны ультралевых из «Непокорной Франции» Жан-Люка Меланшона.
У Глюксманна и Меланшона своя история взаимоотношений. Во время выборов в Европарламент они постоянно нападали друг на друга. Теперь же несмотря «украденное» у него лидерство Глюксманн присоединился к союзу и был вынужден умерить свои амбиции и отойти на вторые роли. Объясняя избирателям свое трудное решение, он заявил, что крайне правая угроза, гораздо опаснее, чем ультралевая.
«Непокоренная Франция», во-первых, расколота, во-вторых — всего лишь один из членов альянса. А союз левых сил, по его мнению, сможет стать той плотиной, которая спасет французскую демократию. Ко всеобщему удивлению, в ряды «Народного фронта» встал и экс-президент Франсуа Олланд, выдвинувшийся от Социалистической партии в Коррезе, откуда в свое время он отправился в бой за Елисейский дворец. Создание широкой коалиции левых привело к тому, что многие французы именно в ней, а не в центристской либеральной партии Макрона увидели лучшую альтернативу правым. К тому же левые выдвинули согласованных кандидатов на каждом из округов. И хотя их больше объединяла нелюбовь к Макрону, чем искренняя дружба и взаимопонимание, левым удалось потеснить президентскую партию на третье место.
На четвертой позиции по итогам первого тура внеочередных парламентских выборов оказалась партия правого центра «Республиканцы», набравшие около 7%. Стоит отметить, что и у наследников Жака Ширака и Николя Саркози не обошлось без резонансного скандала. После того, как их кандидат Франсуа-Ксавье Беллами получил на европейских выборах только 7,2%, им надо было искать свое место с растущей силой крайне правых. Вариантов было только два — или пойти на сотрудничество с партией Марин Ле Пен, или идти своим путем непонятно с каким результатом. Председатель «Республиканцев» Эрик Сиотти ясно высказался за сотрудничество с «Национальным объединением», чем вызвал чудовищный скандал в собственной партии. Его назвали «предателем» и «коллаборационистом», вложив в это определение все воспоминания о французских политиках, пошедших на сотрудничество с нацистами, и даже потребовали его немедленной отставки.
Бывшие соратники спешно собрали политбюро партии, чтобы выставить его из рядов LR. Но Сиотти совершенно не настроен подавать в отставку или уходить. «Я являюсь и остаюсь президентом нашей политической партии, избираемым ее членами», — отреагировал он на исключение. Все это происходило публично, участники обменивались гневными комментариями в «X» (бывший Твиттер), чем изумляли и доводили до отчаяния остатки своих сторонников. В результате партия «Республиканцы» прямо на глазах раскалывается надвое. При этом Сиотти по-прежнему пользуется поддержкой части однопартийцев. Некоторые члены «Республиканцев» (LR) поддерживают его идею выдвигать совместные с «Национальным объединением» ( RN) кандидатуры, надеясь на места в парламенте и правительстве. «30 июня есть исторический шанс выступить с настоящей правой программой… Мы выиграем выборы, правые придут к власти, мы восстановим порядок на улицах и в казначействах, — завлял Эрик Сиотти, — Жордан Барделла будет премьер-министром, а среди республиканцев появятся министры».
А вот сам Жордан Барделла был не очень то и любезен к раскольникам, заявив, что многие потенциальные кандидаты LR готовы пойти на союз с RN вместе со своей партией или без нее — места в парламенте для них важнее партийной дисциплины. В конце концов, суд признал исключение Сиотти из «Республиканцев» незаконным — как и еще две последующие аналогичные попытки со стороны его коллег. Это дало возможность «предателю» выдвинуть 63 (включая его самого) республиканских кандидата.
По итогам первого тура «Республиканцы» Сиотти (LR) получили 6,57 %, а его сторонники прошли во второй тур в 69 округах. Лишь в одном округе их кандидату удалось избраться в парламент в первом же туре. Когда стали известны результаты экзит-полов, «республиканцы» отказались призывать избирателей голосовать против ультраправых во втором туре. Наоборот, в партии подчеркнули: основная угроза для страны идет от левых. «В местах, где мы не прошли во второй тур, считаем, что избиратели свободны в выборе, мы не даем указаний на национальном уровне и позволяем французам решать сознательно», — говорится в заявлении руководства партии.
Во втором туре внеочередных парламентских выборов ставка Макрона сыграла на все 100%. Реальная перспектива первой за послевоенную историю Франции победы ультраправых на выборах поляризовала общество.
На этом фоне мейнстримные силы внезапно смогли прийти к согласию и договориться между собой. Впервые за долгое время центристская партия Макрона и левая коалиция сели за стол переговоров. Несмотря на то, что сам Макрон накануне первого тура активно критиковал левый фланг, переговоры оказались более чем успешными. Лидеры Левого альянса и центристы решили объединиться против Ле Пен и выступать во втором туре единым фронтом, организовав своего рода «санитарный кордон» на пути ультраправых.
Отчасти это был отчаянный шаг — победа Ле Пен казалась неминуемой. С другой стороны, особенности избирательной системы Франции привели к тому, что на большинстве участков во втором туре оказались представлены три кандидата: кандидат от Ле Пен, обычно пользующийся поддержкой избирателей и других правых партий, кандидат от Левого альянса и кандидат от Макрона. В условиях, когда для голосования против Ле Пен необходимо выбирать между двумя кандидатами, оказаться на первом месте ей было бы проще, что и произошло в первом туре.
В результате переговоров центристы и левые решили снять третьих кандидатов на 224 участках — почти половину мандатов, определявшихся во втором туре. Таким образом, планировалось избежать взаимного соперничества и работать на поражение кандидатов Ле Пен в борьбе с «единым кандидатом» от левоцентристской коалиции. Предпринять что-либо против этого Ле Пен не смогла, и эта стратегия стала главной надеждой на то, чтобы не допустить ультраправых в правительство.
И как показали итоги второго тура, «республиканский фронт» сработал: сторонники Ле Пен получили только 125 мандатов в 577-местном французском парламенте. А это далеко от абсолютного большинства, которое пророчили партии еще неделю назад. С одной стороны кандидаты RN проиграли, потому что против них встали и левые, и умеренные правые, и центристы. Но отчасти в их проигрыше «виновата» и избирательная система Франции с ее отдельными соревнованиями по округам. А вот если бы выборы проводились как президентские, с совокупным результатом по стране, то партия оказалась бы впереди: по данным МВД, за нее проголосовало 10 110 090 человек (32,05% избирателей) против 7 414 923 у «Нового народного фронта» (25,68%) и 6 572 748 у правительственного Ensemble (23,15%).
Основными победителями стали объединенные левые: их партии увеличили свое представительство почти на 50 кресел, став первой силой во французском парламенте со 180 мандатами. В ночь победы «Нового народного фронта» глава «Непокоренной Франция» (LFI) Жан-Люк Меланшон выступил с радостной и самодовольной речью, претендуя на главную роль в победе. Однако Меланшону стоило бы быть поскромнее — успех был достигнут скорее благодаря левому центру. Радикалы из LFI получили в Национальной ассамблее примерно столько же, сколько они и так имели,— 71 место. А в партийном зачете его команда уступила и «Национальному объединению» со 125 депутатами, и даже президентской партии «Ренессанс», взявшей 98 мест. Не получив большинства, на которое возможно надеялся Макрон , он все же спас центр, сохранив 159 депутатских мест для «Вместе за республику!» имея еще справа и слева запас потенциально союзнических голосов — как среди умеренных левых, социалистов, так и среди умеренных правых, «Республиканцев», не пошедших на прямое сотрудничество с партией Ле Пен.
Решив главную тактическую задачу — не допустить крайне правых к власти, Макрон перешел к решению стратегических задач: «оживить» свой второй срок и сформировать правительственную коалицию без ультралевых и ультраправых.
Нет победителей и нет премьера
Казалось бы, что после жесткого стресс-теста, которым Макрон подверг Францию, объявив досрочные парламентские выборы, ситуация должна была бы успокоиться. Самый опасный для политической системы сценарий — приход к власти крайне правого «Национального объединения» — не реализовался. И, казалось бы, элиты могут облегченно вздохнуть. Но не получилось. Эйфория продолжалась несколько ночных часов, когда сразу после закрытия участков стало ясно: партия Марин Ле Пен не то, что не побеждает, она вообще остается на третьем месте по числу депутатов. Но эйфория эта быстро прошла. На следующий день после выборов французы окунулись в новую политическую реальность. Большинства в парламенте нет ни у кого, создать коалицию и сформировать дееспособное правительство крайне сложно.
Первым слово взял Эммануэль Макрон, прервав молчание, которое хранил после завершения внеочередных выборов и обратился к парламенту и народу Франции. Он не преминул подчеркнуть, что выборы не выиграл никто: «Ни одна политическая сила сама по себе не получила достаточного большинства, все блоки или коалиции, возникающие в результате этих выборов, находятся в меньшинстве». Таким образом, Макрон послал важный сигнал всем, что он выборы не проиграл и не собирается вести разговор с позиции слабого. Наоборот, он пошел в наступление, желая устранить влияние и крайне левых, и крайне правых. Он призвал «все политические силы, которые отождествляют себя с республиканскими институтами, верховенством закона, парламентаризмом, европейской ориентацией и защитой французской независимости, вступить в искренний и лояльный диалог для формирования прочного большинства». Поскольку все войны против партии Ле Пен велись во имя «республиканских ценностей», «республиканского блока» и «республиканского барьера», понятно, кого в коалиции видеть не хотят. Не зовут туда и крайне левых, отметившихся борьбой с государственными институциями, с секулярным образованием, не раз выступавших с поддержкой французских исламистов и палестинских террористов. Таким образом, Макрон сформулировал параметры новой коалиции, объединяющей весь центр, от центристски настроенных социалистов до правых «республиканцев».
Надо сказать, что коалиционные переговоры – редкое событие в стране, где обычно наблюдается стабильное однопартийное большинство. Именно в том и был смысл созданной генералом де Голлем Пятой республики, чтобы президент и правительство работали в унисон, чтобы хаос был сведен к минимуму, а управляемость приближалась к максимуму. Теперь все стало иначе.
«Новый народный фронт» пользуясь правом победителя, начал оказывать давление на Макрона с тем, чтобы он поручил формирование правительства именно им. Тут следует уточнить, что, несмотря на то, что президент Франции самостоятельно определяет, кого назначать премьером отказ внести кандидатуру, которая победила на выборах выглядит как нарушение неписанных политических правил. Но у Макрона были свои резоны. «Новый народный фронт» оказался единственной политической силой, которая пошла на выборы, не назвав своего кандидата в премьер-министры. Для левых – это достаточно непростое задание через серьезные противоречия между ультралевой «Непокоренной Францией» и левоцентристами из Социалистической партии. К слову, Макрон еще раньше заявлял, что не будет поддерживать кандидата в премьеры ни от партии Марин Ле Пен, ни от «Непокоренной Франции».
Понимая, что должность премьера ему не светит, Жан-Люк Меланшон умерил свои политические амбиции и предложил вместо себя кандидатуру Угет Белло – коммунистки, близкой к «Непокоренной Франции». Лидер ультралевых особо подчеркивал, что Угет Белло, которая была главой регионального совета в заморском департаменте Реюньон (остров в Индийском океане) может стать первым главой правительства неевропейского происхождения. Категорическое «нет» сразу прозвучало от социалистов, которые посчитали кандидата «слишком радикальным» и «слишком близким к LFI».
Тогда Социалистическая партия, Зеленые и коммунисты договорились выдвинуть кандидатуру в премьеры от «гражданского общества». Ею стала глава Европейского экологического фонда – Лоранс Тубиане, которая являлась ключевым архитектором Парижских климатических соглашений 2015 года. Однако для «Непокоренной Франции» эта кандидатура также оказалась неприемлемой. Они осудили ее как «совместимую с Макроном» кандидатуру, указав, что с начала полномочий президента в 2017 году Тубиане часто предлагали занять министерский пост. Таким образом, все пошло по сценарию Макрона. Перессорившись между собой, Левый блок все больше и больше стал терять шансы навязать ему свою кандидатуру премьер-министра. На время отодвинув дискуссию о кандидатуре премьер-министра, «Новый народный фронт» сосредоточился на согласовании единого кандидата на должность главы Национального собрания.
Перспективная игра Макрона
Буквально накануне выборов спикера Национальной ассамблеи президент Франции Эммануэль Макрон отправил в отставку правительство Габриэля Атталя. Надо сказать, что еще в ночь с 8 на 9 июля премьер-министр Франции написал заявление об отставке. Возглавив избирательную кампанию макронистского блока «Вместе за Республику!» (Ensemble) в наихудший момент, он привел его на призовое место и изрядно поспособствовал неудаче RN, метившего в лидеры, но ставшего только третьим. Тогда заявление премьера и его министров Макрон не принял, а вот теперь согласился.
Впрочем, членам кабинета и его руководителю де-факто еще придется поработать, по крайней мере, до конца Олимпийских игр, чтобы не запутать ситуацию окончательно. Кроме того, и это очень важно, формальная отставка позволила тем министрам, которые были избраны в Национальную ассамблею, приступить к парламентским делам, усилив макронистскую группу перед первыми важными голосованиями за главу Национальной ассамблеи. Некоторые эксперты уже назвали предстоящее голосование — выборами премьер-министра, поскольку станет ясно, какой реальной силой обладают в парламенте разные группы, победители и проигравшие.
18 июля в амфитеатре нижней палаты французского парламента прошли выборы четвертого в государственной иерархии Франции человека — председателя Национальной ассамблеи. В последние дни перед голосованием все парламентские блоки выбирали участников гонки за должности в руководстве Национальной ассамблеи. После долгих ссор даже представители левого «Нового народного фронта» пришли к согласию. Главные противники внутри блока — социалисты и члены «Непокоренной Франции» — доверили дело «третьим», немногочисленным в ассамблее коммунистам. Их представлял на выборах ветеран Андре Шассень, вступивший во Французскую компартию (ФКП) еще при Жорже Марше, в самый расцвет дружбы ФКП и КПСС.
Пожалуй, среди левых он вызывал наибольшее уважение и наименьшее отторжение. К тому же эксперты наполовину в шутку, наполовину всерьез говорили, что Андре Шассень выбран еще и за почтенный возраст. В свои 74 года он оказался самым старшим среди кандидатов, а в случае ничьей на выборах победу, согласно местным правилам, отдают старшему по возрасту. Это теоретически могло произойти в третьем туре. Выборы в ассамблее устроены так, что претендент должен получить абсолютное большинство (289 голосов) в первом или втором туре. Если ни в первый, ни во второй раз это не получается, в третьем туре победа достается благодаря относительному большинству голосов.
Противниками коммуниста стали бывший председатель парламента Яэль-Браун Пиве от макронистской партии «Возрождение», выступившая ее соперником союзница макронистов из партии «Горизонты» Найма Мучу и представитель правых «Республиканцев» Филипп Жювен. С крайне правого фланга с ними боролся Себастьен Шеню — кандидат «Национального объединения» (RN) Марин Ле Пен. Участвовал в выборах и независимый кандидат группы LIOT Шарль де Курсон, представляющий в ассамблее «движение неприсоединения». При этом не вооруженным глазом было видно, что разные блоки, левые и правые, снова пытались превратить выборы в борьбу против крайне правых или крайне левых.
В первом туре лучший результат получил коммунист Шассень, получивший 200 голосов. Второй результат показал представитель RN Cебастьен Шеню с 142 голосами, на третьем месте оказалась Яэль Браун-Пиве с 124 голосами, Филипп Жювен собрал -48, Найма Мучу — 38 голосов, а Шарль де Курсон — только 18. В итоге представительница «Горизонтов» и кандидат «Республиканцев» сняли свои кандидатуры. На второй тур ушли только четыре кандидата. Во втором туре вперед вышла Яэль Браун-Пиве, получив 210 голосов, за ней — Андре Шассень (202) и Себастьен Шеню (143). Шарль де Курсон, получив только 12 бюллетеней, решил дальше не настаивать, освободив, таким образом, 12 голосов — «самых дорогих голосов республики».
В третий тур вышли трое. После долгого и мучительного ожидания последний тур увенчался успехом правительственной коалиции. С результатом 220 голосов Яэль Браун-Пиве окончательно опередила двух оставшихся соперников — коммуниста и представителя «Национального объединения». Победу Яэль Браун-Пиве обеспечили голоса правоцентристских «Республиканцев» и независимых кандидатов. В команде Макрона победное голосование за спикера породило надежды на то, что, несмотря на поражение от левой коалиции на парламентских выборах, партия Макрона все равно сможет стать влиятельной силой и даже получить шанс возглавить следующее правительство Франции.
Однако «Республиканцы», зарегистрировавшись в парламенте, как оппозиционная сила поспешили «охладить» победный настрой в лагере Макрона. Одна из депутатов «Республиканцев» объясняя логику их голосования, заявила: «Мы не собирались избирать коммуниста на пост главы Национальной ассамблеи». И добавила: «Нас избрали, как оппозицию Макрону». Так, что перспектива их дальнейшего взаимодействия с президентом остаются весьма туманными.
Другие партии в Национальной ассамблее охарактеризовали переизбрание Браун-Пиве как антидемократический захват власти. Лидер социалистов Оливье Фор назвал избрание союзника Макрона после поражений президентской партии на европейских и парламентских выборах «вершиной отрицания демократии».
Еще одним спорным моментом стало участие министров кабинета в выборах Браун-Пиве. Хотя министры обычно не имеют права голосовать в Национальной ассамблее, 17 членов уходящего правительства все же приняли участие в голосовании, учитывая, что их отставки были официально приняты, и теперь они исполняют обязанности временных министров. Браун-Пиве в итоге победил Шассеня на 14 голосов. Однако, как отметило Le Monde, эксперты разошлись во мнениях, относительно того, является ли конституционным тот факт, что министры голосовали.
После поражения в борьбе за пост председателя Национальной ассамблеи «Новый народный фронт» вновь вернулся к поискам кандидатуры премьер-министра и после согласований внутри альянса выдвинул малоизвестного технократа из парижской мэрии Люси Касте. 37-летняя Касте выпускница престижной Национальной школы администрации, как и президент, Эммануэль Макрон. С октября прошлого года она занимает должность главного финансового директора парижской мэрии, после десятилетия работы на руководящих должностях в правительстве. Ее босс, мэр Парижа Анна Идальго сразу поддержала эту идею, высоко оценив ее навыки управления бюджетом.
Однако президент Франции Эммануэдь Макрон отверг идею того, что левым следует предоставлять возможность формировать правительство. В интервью France Televisions и Radio France он в очередной раз произнес фразу, которая приводит в бешенство левых, уставших кричать на каждом углу о своей победе: «На этих выборах никто не выиграл». Он предупредил, что ни один из политических блоков, а тем более NFP, не имея решающего большинства, не может заставить его назначить желаемого выдвиженца на позицию главы правительства. Это прозвучало заодно и отказом, адресованным партиям «Нового народного фронта», которые после трех недель бесконечных споров и интриг согласились на единую кандидатуру на пост премьер-министра- Люси Касте.
Аргументируя свою позицию президент заявил, что «Новый народный фронт» не имеет большинства», и привел в пример недавнюю неудачу коммуниста Андре Шассеня — кандидата NFP на выборах главы Национальной ассамблеи. О кандидатуре госпожи Касте он говорить не захотел. «Вопрос не в имени. Вопрос в том, кто сможет мобилизовать большинство, чтобы правительство Франции могло проводить реформы, утвердить бюджет и вести страну вперед». Эмманюэль Макрон заявил, что не намерен менять правительство до окончания Олимпийских игр: «Очевидно, что до середины августа мы должны сосредоточиться на Играх, а затем… я буду обязан назначить премьер-министра и поручить ему управление».
Сформированное правительство, настаивает президент, должно иметь возможность работать, а не спотыкаться на каждом шагу о барьеры парламентской оппозиции. И вообще заявил Макрон, он выступает за «олимпийскую паузу» в политической борьбе и посоветовал политикам заняться спортом. Надежд на то, что его оппоненты последуют совету Макрона немного. Депутаты «Нового народного фронта» уже заявили, что готовятся внести на рассмотрение ассамблеи закон об отмене пенсионной реформы предусматривающей повышение для работников пенсионного возраста с 62 до 64 лет, которая в прошлом году вызвала во Франции несколько недель беспорядков.
Интервьюеры спросили Макрона, был ли он готов к тому, что к этому предложению присоединяются и смертельные враги левых — депутаты «Национального объединения», также сделавшего отмену пенсионной реформы частью своей программы. Небывалое дело: объединившись в голосовании, они смогут диктовать президентской коалиции свои законы. Как уже отметили французские аналитики, поразительный акт политического сотрудничества между партиями, которые обычно не допускают рукопожатия – может свести на нет одно из самых с трудом завоеванных внутренних достижений Макрона.
Президент признал, что это вполне возможно. Однако он заверил, что не предусматривает «нового роспуска» ассамблеи (на который он получит право через год) и что сам он не собирается уходить в отставку. Раз французы доверили ему второй президентский мандат, он останется на своем посту до 2027 года. Поэтому поставив политическую жизнь на паузу, Макрон готовится к решающей схватке, формируя свой план действий. На самом деле вариантов у него не так уж и много. Наиболее популярный прогноз – коалиция между макронистами и «Республиканцами». И хотя «Республиканцы» публично заявляют, что такой альянс невозможен, совместное голосование за Браун-Пиве делают такой сценарий вполне вероятным.
Однако наиболее желанный для Макрона сценарий – повторение ситуации 2017 года, когда политический кризис позволил ему привлечь к себе и левоцентристов, и их коллег с правого фланга. Одним словом всех, кроме партий Ле Пен и Меланшона. И в этом случае именно его политическая сила станет единственной, кто объединит и левых, и правых. А значит командовать «парадом» останется все тот же злой гений Макрон. Дело за «малым» – договориться.
