Когда в Европе избирательная кампания близилась к своему завершению, в трех частях света – Африке, Северной Америке и Азии уже подводили итоги своих выборов. Более 800 миллионов человек пришло на избирательные участки в Индии, Мексике и Южной Африке. Этот фактор и роль самих стран в глобальной политике определили их важность для всего мира, а результаты зафиксировали появления новых политических тенденций, которые будут учитываться основными геополитическими игроками. Остановимся на особенностях и важнейших политических уроках кампаний.
В данном материале Ascolta анализирует результаты избирательных кампаний сразу в трех странах – ЮАР, Мексике и Индии, где в общей сложности было задействована седьмая часть мирового населения. В статье изучаются не только внутриполитические процессы в указанных странах, но и возможные тенденции и прогнозы, влияющие на геополитические процессы.
This Content Is Only For Subscribers
Кровавый мексиканский сериал
2 июня в Мексике прошли всеобщие выборы, крупнейшие за всю историю страны. Около 100 миллионов избирателей выбирали не только президента страны, но 500 депутатов Конгресса, 128 членов Сената и почти 20 тысяч чиновников на разных должностях в регионах, включая мэра Мехико и девять губернаторов штатов.
Масштабная предвыборная кампания стала самой кровавой в истории страны. С сентября 2023 года по апрель 2024-го почти 400 мексиканских политиков и журналистов оказались объектами преследования со стороны криминальных структур, согласно данным местной консалтинговой компании Integralia, — речь идет об угрозах, похищениях и даже убийствах. Министр безопасности и защиты граждан страны Роза Исела Родригес сообщала, что в ходе этой кампании были убиты 22 кандидата на местных выборах. Мексиканское издание El Universal приводило еще более высокую цифру — 37 человека.
Картели и другие преступные группировки рассматривают выборы, особенно местные, как возможность захватить власть. Особенно высокий уровень насилия наблюдался в штатах, где идет война картелей за территорию, — Чьяпас и Герреро на юге страны и Мичоакан в центральной части Мексики. 29 мая кандидата в мэры Коюка-де-Бенитес (штат Герреро) Хосе Альфредо Кабрера Баррьентоса застрелили во время финальной предвыборной встречи с избирателями. Впрочем, The New York Times отмечает, что резкий рост насилия во время выборов не является чем-то необычным для Мексики. По данным консалтинговой компании по безопасности Integralia, во время промежуточных выборов 2021 года было убито 36 кандидатов. Нынешний президент Обрадор также заявляет, что непрекращающееся насилие во время кампании стало результатом связи предыдущих властей и преступных группировок. Однако многие мексиканские аналитики отмечают, что всплеск насилия стал результатом политики Лопеса Обрадора, характеризуемой лозунгом «Abrazos, no balazos» (исп. «Объятия, а не пули») и делающей упор на устранении социальных причин насилия. Однако в итоге картели и другие преступные группировки только расширили свое влияние.
Мексика отходит от политических традиций
Понятно, что на фоне всеобщих выборов главное внимание было приковано к президентским. И надо сказать, что Мексика – удивила и даже установила несколько рекордов. Еще в ходе избирательной кампании стало понятно страна, где с XIX века управляли только мужчины, сменит пол президента. Тогда мексиканские медиа писали, что избрание женщины-президента стало бы большим шагом вперед для страны с высоким уровнем гендерного насилия и глубоким неравенством между мужчинами и женщинами. Как отмечали СМИ, мачизм (от исп. macho — «самец»), породивший экономическое и социальное неравенство, по-прежнему актуален для Мексики. Представленность женщин в органах власти страны остается низкой, а в наиболее крайней форме женоненавистничество проявляется в большом количестве убийств женщин и нападений на них с использованием кислоты.
По итогам выборов президентом страны стал 61-летняя Клаудиа Шейнбаум, бывший мэр Мехико, ученый-климатолог, которая пошла на выборы от провластной партии «Движение национального возрождения» (Морена) левоцентристского блока Sigamos Haciendo Historia («Продолжим творить историю»). Она побила несколько рекордов. Во-первых, став первой женщиной президентом Мексики. А также став первым мексиканским президентом еврейского происхождения и первой женщиной, победившей на всеобщих выборах в борьбе за высший пост в Северной Америке. Таким образом, Мексика обошла США и Канаду в этом компоненте гендерного разнообразия.
Шейнбаум называют протеже действующего президента Мексики Андреса Мануэля Лопес Обрадора. За «абсолютную преданность» своему шефу она нередко подвергается критике: как пишет The New York Times, многие считают, что она не сможет принимать решения независимо и будет «звонить ему каждый день». Впрочем, сама Шейнбаум называет такие утверждения «сексизмом и женоненавистничеством». 70-летний Лопес Обрадор, возглавляющий страну с 2018 года завоевал поддержку широких слоев населения, включая рабочий класс, а также избирателей из сел с низким уровнем дохода, которые чувствовали себя забытыми в политической системе. Социалист Обрадор инициировал много социальных программ. И хотя многие из них так и остались на бумаге, народ Мексики увидел, что он что-то пытался делать.
Вместе с тем, как отмечает Associated Press, нападки Лопеса Обрадора на судебную систему и инициированное им расширение прав военных вызвали массовую критику правозащитников. Имея рейтинг под 60%, Обрадор не выдвигал свою кандидатуру. Конституция страны запрещает президенту баллотироваться на второй срок.
Шейнбаум – без альтернативы
Клаудиа Шейнбаум внучка бежавших из Европы еврейских иммигрантов. Она выросла в Мехико. Во время учебы в Национальном автономном университете возглавляла движение, протестующее против повышения платы за обучение и изменения условий приема. Шейнбаум сначала получила известность как физик. В 2000 году Лопес Обрадор, на тот момент мэр столицы, назначил ее ответственной за охрану окружающей среды. В 2007 году Шейнбаум стала одним из коллективных лауреатов Нобелевской премии мира в качестве члена Межправительственной группы экспертов по изменению климата. У Шейнбаум докторская степень в области энергетики, она автор более 100 статей и двух книг по темам окружающей среды. Долгое время она совмещала академическую деятельность и политику. «Я выросла с верой в то, что политика может изменить мир наряду с академическим и научным подходами», — заявляла она.
«В 2014 году, когда Лопес Обрадор основал свою партию «Морена», он попросил ее баллотироваться по партийному билету на пост мэра Тлалпана, района Мехико. В том числе благодаря и его поддержке она победила», — пишет The New York Times. В июле 2018-го она была избрана мэром Мехико.
Победа Клаудии Шейнбаумна на президентских выборах в общем была предсказуемой. Опросы общественного мнения с первых дней показывали ее доминирование над основным претендентом и ровесницей – Ксочитль Гальвес, баллотирующейся от оппозиционной правоцентритской коалиции «Fuerza y Corazón por México» («Сила и сердце для Мексики»). Гальвес позиционировала себя кандидатом «из низов», выступая в роли жесткого критика действующего главы государства и порой использовавшая нетипичные методы агитации. Например, в марте на предвыборном митинге в городе Ирапуато (штат Гуанахуато) она поклялась на крови снизить пенсионный возраст до 60 лет.
По итогам президентских выборов Клаудия Шейнбаум победила с результатом 58,3% голосов и превзошла результат Андреса Мануэля Лопеса Обрадора, который в 2018 году получил 54,7% . Кандидат от оппозиционного альянса «Сила и сердце за Мексику» сенатор Сочитль Гальвес, заработавшая около 30% голосов, признала поражение и поздравила госпожу Шейнбаум с успехом.
По стопам Лопеса Обрадора?
С действующим президентом Мексики Клаудию Шейнбаум связывает многое — и совместное участие в агитационных кампаниях, и схожие взгляды. Обоих можно отнести к современным левым, которые говорят о необходимости реформы действующей экономической и политической системы, перераспределения в пользу нуждающихся и повышении налогов для богатых. И хотя она настаивает на том, что будет управлять страной независимо от Обрадора, скорее всего, Шейнбаум, продолжит его политику. Почему «скорее»? – потому что история Латинской Америки показывает, что даже самые преданные сторонники, находясь у власти, часто отворачиваются от своих политических предшественников. Так было в Колумбии с Хауном Мануэлем Сантосом, который отвернулся от Альваро Урибе. В Эквадоре — с Ленином Морено, который резко сменил правительственный курс, удивив предыдущего президента Рафаэля Корреа.
Между тем эксперты считают, что Клаудии Штейнбаум придется тяжелее, чем ее предшественнику, несмотря на впечатляющий результат на выборах. Во-первых, новый президент пока не может похвастаться такой же безоговорочной поддержкой народа, которой пользовался Обрадор. Во-вторых, достаточно взглянуть на состояние экономики, социальной сферы и криминогенную обстановку, чтобы понять «масштаб катастрофы».
В 2024 году Мексику ожидает крупнейший дефицит бюджета за последние 24 года. Фискальный разрыв приближается к 6% ВВП, к концу года долг страны составит почти 50%, и это с экономикой, где 17% ВВП составляет сбор налогов с граждан. Помимо фискальных проблем, есть и свойственные для латиноамериканских стран социально-экономические. На 2022 год уровень бедности в стране составлял 36,3%. Но не только экономика стала частью предвыборной программы кандидатов. Хуже всего дела обстоят с безопасностью. Только за 6-летний срок Обрадора Лопеса в стране зафиксированы 200 000 убийств — это в два раза больше, чем во времена предыдущей администрации президента Фелипе Кальдерона (2006–2012). Мексика тратит меньше 1% ВВП на вопросы общественной безопасности, зато весь мир ассоциирует страну с наркокартелями и уличными бандами. Политика Обрадора по решению социальных причин появления криминала не сработала, вместо этого картели ждали выборов для того, чтобы устроить передел территории.
Политический монополизм: благо или трагедия
Как мы уже отмечали 2 июня в Мексике прошли не только президентские выборы, а и выборы в Конгресс, Сенат, губернаторов и мэра Мехико. По их итогам провластное «Движение национального возрождения» («Морена») вместе с партнерами по правительственной коалиции «Продолжим творить историю» обеспечили себе квалифицированное большинство в Палате депутатов и абсолютное в Палате сенаторов. Из 500 депутатов Конгресса «Морена» и ее сателлиты по коалиции получили 365 мест. Квалифицированное большинство, как заявил на подведении итогов глава МВД Луиса Мария Алькальде Лухан, позволяет проводить «Морена» конституционные изменения. В Сенате из 128 мест провалстная коалиция получила 82. На брифинге по итогам прошедших всеобщих выборов министр также продемонстрировала итоговую карту распределения губернаторских должностей после прошедших в воскресенье региональных выборов в восьми штатах и Мехико. В итоге за «Морена» и ее партнерами остаются 23 из 31 штата и Мехико, правые контролируют 6 штатов, у «Гражданского движения» 2 штата.
Мексика сегодня является демократией с мирной передачей власти между партиями и в целом успешными выборами. Но это довольно недавнее явление. На протяжении большей части 20-го века страной управляла единственная политическая партия – «PRI» — в уникальной форме автократии, за что она получила прозвище «идеальной диктатуры » от перуанского писателя, лауреата Нобелевской премии Марио Варгаса Льосы.
Оглушительная победа «Морена» и концентрация власти в руках одной политической силы, вызвали у мексиканцев неприятные воспоминания более чем двадцатилетней давности. На выборах многие граждане Мексики откровенно признавались, что, голосуя за Клаудию Шейнбаум, они также старались поддержать оппозиционных кандидатов на другие посты. В Соединенных Штатах Америки результаты правящей партии «Морена» на выборах расценили, как потенциально опасную тенденцию монополизации политической жизни. Как отмечает Politico, эта тенденция началась с Реджепа Тайипа Эрдогана в Турции и его неоисламистской Партии справедливости и развития в 2000 году. Виктор Орбан в Венгрии и его правый популизм завоевали популярность в 2010 году, а Нарендра Моди в Индии и его индуистский национализм в 2014 году. Общей нитью является харизматичный лидер, хорошо управляемая партийная машина и неизбежное ослабление демократических институтов.
И вот спустя 24 года после того, как однопартийное федеральное государство, возглавляемое «Институционно-революционной партией Мексики», впервые лишилось президентского дворца, в Мексике появилось новое движение, напоминающее «PRI», но под другим названием – «Морена». Стоит отметить, что однопартийное правление «Морены» рынкам совсем не понравилось: и песо и акции резко упали. Монополия — плохая история для всех, кроме монополиста, как в политике, так и в бизнесе.
Конечно у Клаудии Шейнбаум и «Морена» есть «железные» аргументы: квалифицированное большинство в обеих палатах даст возможность провести так необходимы для страны реформы и внести необходимые изменения в Конституцию. В этом смысле у наследницы Лопеса Обрадора хороший «политический аппетит». Шейнбаум планирует изменения в Верховном суде и пенсионной системе. Кроме того, она пообещала продолжить инвестиции в крупные инфраструктурные проекты в исторически бедных регионах Мексики. Главной задачей нового президента станет борьба с массовой преступностью, которая, несмотря на все усилия уходящего главы государства, остается настоящим проклятием страны.
Среди прочего Клаудия Шейнбаум намерена создать новую систему уголовных расследований, чтобы как-то поправить удручающую статистику, согласно которой более 98% преступлений в Мексике остаются либо нераскрытыми, либо безнаказанными. Например, победительница выборов собирается расширить список преступлений, за совершение которых подозреваемых смогут отправлять за решетку на неопределенный срок до суда. Кроме того, у населения есть вопросы к правящей партии «Морена» из-за слишком активного использования армии и нацгвардии в борьбе с преступностью, тогда как полиции отводится второстепенная роль. Учитывая, что госпожа Штейнбаум намерена ужесточить борьбу с преступностью, вероятно, ей придется приготовиться к критике в свой адрес. Мексиканцам не нравится «милитаризация», однако не замечать прогресс они также не могут. Другое дело, что вряд ли его можно считать достаточным.
Что касается внешней политики, то принципиальным вопросом для Мехико являются отношения с США, которые сегодня оставляют желать лучшего. Больше 2 000 000 человек перешли через мексиканскую границу с 2020 по 2024 год. Страна находится меж двух огней — США и других стран Латинской Америки. США требуют от Мексики усиления контроля границы, внутренних реформ по ограничению нелегальной миграции. При этом, из таких стран как Сальвадор, Никарагуа, Эквадор, Венесуэла, идет бесконечный поток мигрантов, которые проходят через всю Мексику и отправляются за американской мечтой. В марте 2024 года Обрадор заявил, что если США хотят решить эту проблему — они должны заплатить. В буквальном смысле слова.
Есть и вторая проблема во взаимоотношениях с США — поток фентанила. Он идет как раз через Мексику напрямую в Штаты. В 2022 году более 100 000 человек в США погибли от этого наркотика. Во время республиканских праймериз в США от политиков звучали предложения по строительству стены с Мексикой, использования дронов для уничтожения картелей на территории Мексики (как убили Бен Ладена в Пакистане), а также развертывание американского военного контингента вдоль границы. Ситуация в демократической администрации Байдена настолько критична, что демократ-мэр Нью-Йорка требует от Байдена решить вопрос нелегальных эмигрантов. И Байден согласился продолжить строить стену на границе с Мексикой. Эта тема и станет одной из ключевых в отношениях США-Мексика. Мексиканские политики не стремятся ограничивать поток мигрантов, более того, проблему фентанила они перекладывают на США: мол, «моральный облик» американцев таков. Байден пообещал, что по мере роста проблемы меры воздействия станут жестче.
В ходе свое избирательной кампании Шейнбаум предлагала ввести рабочие визы, позволяющие контролировать миграцию в США и Канаду. Она уверена, что «северным странам нужна рабочая сила», «стены не решат проблему». По ее мнению, США должны увеличить свои инвестиции в бедные страны, поскольку «люди уезжают по необходимости». При этом Шейнбаум говорит, что в случае победы хочет выстраивать отношения с США на равных, а не на основе принципа подчинения.
В общем, внешняя политика Мексики глобально вряд ли изменится после выборов, да и внутренняя тоже. Шейнбаум хоть и станет первой женщиной-президентом Мексики и тем самым совершит революцию, но глобальных реформ от нее ждать не стоит. Не зря же избирательные кампании, часто называют аттракционом невиданной щедрости и ярмаркой надежд. Избиратели перекладывают ответственность за сложившуюся реальность на политиков и партии, ожидая, что новый электоральный цикл принесет изменения. Иногда они происходят, чаще — нет. В системах с реальной демократией выборы могут оказать существенное влияние на жизнь людей и сменить вектор развития страны. В системах с электоральной «демократией» выборы ни на что не влияют. Но есть и третий вид — Мексика. Страна, где выборы конкурентные, политики и коалиции меняются из года в год, а проблемы все равно не решаются.
Новая МОДИфикация
В отличие от Мексики, где победа партии «Морена» и Клаудии Шейнбаум могут закрепить тенденцию однопартийного правления, в Индии избиратели преподали правящей партии «Бхаратия джаната партии» (БДП) во главе с премьер-министром Нарендро Моди настоящий урок демократии. Впервые с 2014 года БДП смогла получить парламентское большинство не самостоятельно, а лишь в составе коалиции с партиями, входящими в Национальный демократический альянс (НДА). Хотя БДП обещала расширить свое большинство в парламенте, даже предполагая, что она получит до 400 из 543 мест, голосование стало шоком. В то время как для формирования правительства партии необходимо обеспечить себе 272 из 543 мест, БДП получила 240 мандатов, НДА – 293. Эти результаты резко контрастируют с итогами 2014 и 2019 годов, когда БДП в одиночку завоевала 282 и 303 места соответственно и сформировала однопартийные кабинеты.
Оппозиция на нынешних выборах сумела существенно улучшить свои позиции: Индийский национальный конгресс, возглавляющий оппозиционный альянс INDIA, в который входило 28 партий, увеличил число мест с 52 до 99, а весь блок получил 234 места. Так или иначе, но результаты выборов позволили Моди, правящему страной уже десять лет, возглавить правительство в третий раз. Победа Моди стала лишь вторым случаем, когда индийский лидер сохранил власть на третий срок после Джавахарлала Неру, первого премьер-министра страны. Однако теперь свободу манёвра БДП будут ограничивать более сильная оппозиция и союзники по коалиции, ключевыми из которых стали региональные партии «Джаната дал» (объединённая) из штата Бихар и «Телугу десам парти» из Андхра-Прадеша. Так, что для лидера «крупнейшей демократии мира» новый срок его правления явно не будет усеян «лепестками роз».
Фестиваль «демократии»
Как и положено фестивалям в Индии, индийский «праздник демократии» длился долго: в этом году выборы растянулись на 44 дня – с 19 апреля по 1 июня. Это были вторые по длительности выборы в истории – первые парламентские выборы независимой Индии 1951–1952 годов. продолжались более четырёх месяцев. Такой длительный избирательный процесс обусловлен сложностью его организации из-за колоссальной численности населения. В этом году был установлен мировой рекорд: в выборах приняли участие 642 млн. избирателей. Явка составила 62 процента.
Голосование проходило в семь этапов – семь дней, в каждый из которых голосовали определённые штаты и союзные территории, а некоторые из них голосовали в несколько этапов. На протяжении выборов продолжалась активная избирательная кампания (кроме 48 часов «тишины» перед днями голосования). Подсчёт всех голосов был проведён 4 июня за один день. Завершившаяся в Индии крупнейшая в мировой истории избирательная кампания показала, что индийцы по-прежнему не испытывают разочарования в институте выборов и верят в демократический процесс как в способ улучшения их повседневной жизни. Еще одной важной особенностью кампании, в отличие от Мексики стало и то, что, она полностью обошлось без насилия. Была ожесточенная полемика, была непримиримая борьба альтернативных стратегий различных политических сил, но при этом кровь не пролилась.
«Гарантия Моди»
Успех БДП в последние десять лет неотделим от харизматичной фигуры её лидера. Культивируемый Моди и его соратниками образ мудрого, аскетичного «отца нации» чрезвычайного популярен среди разных слоев населения. Рейтинг одобрения премьер-министра составляет около 75 процентов. По сути Моди превратил парламентские выборы в кампанию, которая больше напоминала президентскую кампанию, где БДП полагалась на бренд лидера. За 10 лет своего пребывания у власти Моди изменил политический ландшафт Индии, сделав индуистский национализм, когда-то маргинальную идеологию в Индии, мейнстримной , оставив при этом страну глубоко разделенной. Его сторонники видят в нем сильного лидера, добившегося успеха самостоятельно, который улучшил положение Индии в мире. Его критики и оппоненты говорят, что его политика, ориентированная на индуизм, породила нетерпимость, в то время как экономика, стала одной из самых быстрорастущих в мире. По итогам 2023–2024 финансового года темпы роста ВВП составили 8,2 процента. За десять лет правительство осуществило целый ряд структурных реформ, в том числе в социальной сфере, были реализованы масштабные инфраструктурные проекты, упрочилось положение национальной промышленности и бизнеса. Во многих этих проектах подчёркивается личная роль премьер-министра.При Моди укрепились международные позиции Нью-Дели. В 2023 году Индия стала четвёртой в мире лунной державой, успешно осуществив посадку аппарата «Чандраян-3» на южный полюс Луны.
Однако, правда, и в том, что при экономическом росте возросло и неравенство: у 1-2% самых богатых людей дела обстоят намного лучше, чем у огромной части населения. В некотором смысле именно этот разрыв способствует процветанию крупных корпораций, владельцев бизнеса на фондовом рынке. Рост экономики произошел без предоставления рабочих мест. В условиях растущего населения в сегодняшней Индии, безработица стала настоящей проблемой. Как и возросшие цены.
Продвигаемые премьером ценности индусского национализма находят отклик у многих индийцев. Чтобы понять причины этого мы должны знать, что политическая партия, к которой он принадлежит – правая индуистская националистическая партия, корни которой уходят к Раштрия сваямсевак сангх (РСС, военизированная националистическая индийская организация с шестью миллионами участников). Это такой себе эквивалент коммунистической партии с точки зрения ее влияния на общество. Идеология этой организации заключается в том, что Индия — это страна для индуистов, и мусульмане вместе с христианами не должны иметь тех же прав.
Моди с восьми лет ходил на тренинги RSS, а позже стал ее участником и 10 лет там работал. Затем он был переведен из РСС на работу в БДП, где и стал политиком. Он поощряет антимусульманскую риторику, при нем постоянно ссылаются на угрозу ислама и исламского терроризма. И это стало ключом к его решениям во власти. Он отнял специальный статус у Кашмира (спорного с Пакистаном региона на севере Индии, где религиозное большинство составляют мусульмане) и отправил туда войска. Свобода СМИ и возможность жителей Кашмира выражать свое мнение сильно ограничены. Моди использовал репрессии против мусульман в политических целях, показав остальной стране, какая судьба может ждать их в случае неповиновения. Некоторые из его самых противоречивых выступлений на этих выборах были посвящены тому, как оппозиционные партии отдают предпочтение мусульманам. И ненависть к мусульманам Моди прививает, даже несмотря на то, их аж 15% от общего населения в Индии.
Его стиль управления можно смело назвать авторитарным. Вокруг себя он построил централизованную систему, где все решения должны проходить через него. Моди нетерпим к инакомыслию и диссидентам в СМИ. Несмотря на должность премьер-министра, он не дает интервью и боится столкновения с журналистами, потому что может выйти из себя Люди, критиковавшие его, были отодвинуты на второй план. Политические оппоненты в его собственной партии — ослаблены. Для борьбы со своими оппонентами Моди не стесняется использовать службы безопасности и финансовые инструменты. Моди нарочито демонстрирует свою религиозность: молится, постится, участвует в религиозных церемониях и называет себя «посланником Бога». В разгар выборов он заявил: «Некоторые могут назвать меня сумасшедшим, но я убеждён, что Параматма (Бог, Сверхдуша в индуизме) послал меня с определённой целью». Примечательно, что, когда после завершения избирательной кампании Моди отправился на остров Свами Вивекананды для двухдневной медитации, оппозиция обвинила его в нарушении «режима тишины» перед последним днём голосования, признавая таким образом религиозность премьера в качестве фактора в избирательной борьбе.
Предвыборная программа БДП строилась вокруг лозунга «Гарантия Моди» – он означает, что партия выполняет все взятые на себя обязательства. БДП в своей риторике делала акцент на экономическом росте, успехах в ликвидации бедности, реализованных правительством инфраструктурных проектах, структурных реформах и социальных программах, обещая развить свои достижения.
I.N.D.I.A
Главным соперником БДП на протяжении уже более двадцати лет является Индийский национальный конгресс. В преддверии всеобщих выборов оппозиция во главе с Конгрессом объединилась в июле 2023 г. в новую коалицию Indian National Developmental Inclusive Alliance («Индийский национальный инклюзивный альянс развития»), или сокращенно I.N.D.I.A., в которую вошли более 20 партий. Осуществив ребрендинг, оппозиция рассчитывала привлечь голоса избирателей, красноречиво намекая, кто на самом деле представляет интересы страны. Блок I.N.D.I.A. подавал себя хранителями индийской демократии, борцами с авторитарными тенденциями действующего правительства и его националистической риторикой. Большая коалиция для Индии не новость.
Традиция индийской политики всегда заключалась в том, что правящая партия борется против большой национальной партии заручившейся поддержкой множества региональных: БДП в 2014 году тоже пришла к власти в составе большого альянса. Поскольку Индии огромная и разнообразная страна, в стране много региональных партий, которые часто вступают в оппозицию. Моди использует это, чтобы показать, насколько его противники слабы, но на самом деле БДП действовала такими же методами. Благодаря националистической риторике Моди легче побеждает в местах, где говорят на хинди. Хуже всего у БДП обстоят дела на юге страны, где индуистский национализм не так силен. Так, местные партии оказались гораздо более серьезное сопротивление, чем кто-либо мог предположить еще три месяца назад.
Многие эксперты отметили, что наиболее существенные потери БДП понесло в бедных сельских районах, где фермеры, общины низших каст и далиты (одна из маргинализированных групп Индии, ранее известные, как «неприкасаемые»), отвернулись от Моди. Особенно обидной для БДП стала неудача в самом населенном штате, который в совокупности дает 80 мандатов Уттар-Прадеше, где правящая партия потеряла 29 мандатов.
Большие надежды БДП связывала с открытием храма в городе Айодхья на месте, где, как верят индуисты, родился бог Рама. Храм был построен на руинах разрушенной два десятилетия назад мечети. Приезд Моди на открытие храма был венцом его индуистской националистической программы и билета на третий срок полномочий. Однако религиозная поляризация и гордость за Храм Рама в конечном итоге не превзошли гнев по поводу безудержной безработицы, стагнации заработной платы и недопустимой инфляции. Еще одним штатом, где оппозиция сумела дать бой партии Нарендры Моди, стал штат Махараштра, где находится деловая столица Индии — Мумбай со старейшей в стране Бомбейской фондовой биржей. Подтверждением того, что результаты выборов стали неожиданностью для всех, стала динамика фондового рынка, который бросало то в жар, то в холод. Накануне дня голосования индийский рынок демонстрировал рекордный рост на волне ожиданий убедительной победы партии Нарендры Моди. Однако, когда в режиме реального времени стали поступать не столь радужные для правящего альянса данные о результатах подсчета голосов в штатах и союзных территориях, индексы фондовых бирж Индии обвалились более чем на 6%.
Кроме того, позиции партии ухудшились также в Харьяне, Раджастхане, Махараштре и Западной Бенгалии. Кроме того, по сравнению с выборами 2019 года, снизилась доля голосов, отданных за БДП, в сельских районах. Сопротивление в регионах со стороны местных партий стало важным фактором на выборах. При этом ключевой оппонент БДП, «Индийский национальный конгресс», был слаб. Часть семьи Рахула Ганди, центральной фигуры и лидера ИНК, возглавляет Конгресс, и эта наследственность разъедает партию изнутри. Партия плохо представлена «на земле», и одной фамилии «Ганди» уже недостаточно, чтобы победить. Хотя попытки перестроиться партия предприняла. Одной из «фишек» ИНК на выборах стала так называемая Бхарат Джодо Ятра — массовое шествие, во время которого ведущие политики крупнейшей оппозиционной партии во главе с Рахулом Ганди прошли маршем по всей Индии, в сопровождении тысячи людей, где напрямую общались с избирателями и людьми разного происхождения со всех уголков. Этот вид «прямой демократии» разнообразил избирательную кампанию и внес свой вклад в достойный результат оппозиции.
В смысловом плане оппозиция сосредоточилась на критике правящей партии, обвиняя её в подрыве светского устройства государства, авторитаризме, ущемлении прав национальных меньшинств, высоком уровне безработицы в стране, слиянии с крупным капиталом. Предвыборные обещания альянса INDIA включали проведение общенационального социально-экономического и кастового опроса, повышение квот для зарегистрированных каст, племён и прочих отсталых классов, возвращение Джамму и Кашмиру статуса штата, гарантии минимальных поддерживающих цен на закупки сельхозпродукции у фермеров, отмену неоднозначной реформы рекрутинга в ВС страны (когда на долгосрочный контракт отбирается лишь четверть тех, кто отслужил по краткосрочному четырёхлетнему договору. Одним словом, блок пытался обеспечить поддержку самых бедных слоев населения, то есть электората Нарендры Моди, который традиционно выступает как лидер простого народа, человек из низов, беднейших каст. В целом оппозиционный альянс I.N.D.I.A сумел опровергнуть прогнозы, сулившие ему очередное унижение.
Третий срок
Когда в Европе был решающий день голосования на выборах в Европарламент, в Индии Нарендра Моди был приведен к присяге в качестве премьер-министра, открывшего новую, коалиционную эру своего правления. Однако, чтобы стать в третий раз премьер-министром Моди внезапно становится обязанным партнерам по коалиции – ряду региональных партий с очень разными идеологиями. Ранее партнеры БДП по альянсу играли второстепенные роли. Теперь же ситуация следуя политической логике должна изменится и правительству надо будет прислушиваться к голосу своих коллег. Так партия «Джаната Дал» из Бихара вполне резонно потребует от Моди в обмен на свои 12 мест в коалиции сосредоточить внимание на развитии беднейшего штата Индии. И Нарендра Моди будет вынужден вести переговоры о компромиссах, чего он до сих пор не делал. И такой результат может быть выигрышным для страны.
Более широкое региональное развитие, борьба с безработицей, более справедливое распределение и внимание к более бедным регионам – правильная политика, которая понравится избирателям. Поэтому сегодня главное внимание приковано к тому, как Моди будет управлять страной после десятилетий политического лидерства, где ему ни разу не приходилось участвовать в политике консенсуса. После выборов Моди, кстати, много говорил о консенсусе и о том, что Кабинет министров должен быть «народом, а не Моди». Однако все ожидания консенсуса «рассыпались» после первых назначений в правительство. Моди и БДП отказались уступить какие-либо важные места коллегам по коалиции. Все они по-прежнему принадлежат ближайшим сподвижникам премьер-министра, включая Амита Шаха на посту министра внутренних дел, в то время как коалиционные партии получили министрерства тяжелой и пищевой промышленности.
Впервые в истории Индии не только в Кабинете министров Моди, но и на уровне штатов не будет, ни одного мусульманина. Поэтому первые кадровые шаги Моди свидетельствуют о том, что вряд ли он изменит свой авторитарный подход по управлению страной, и вместо коалиционного консенсуса Индия можем получить усиление репрессивных мер против несогласных. Хотя возможно, что, как и любой автократ, Моди не понимает, что эти выборы изменили Индию. И править как раньше – не получится. Культурная и социальная программа БДП, ориентированная на индуистов может обязательно столкнется с позицией партнеров по коалиции и оппозиции, которая проводила кампанию под лозунгом сохранения светской конституции Индии. Лидер партии Телугу Десам, одного из партнеров БДП по альянсу уже заявил, что решения по наиболее спорным вопросам «не будут приниматься в одностороннем порядке. К таким относят желание БДП ввести единый Гражданский кодекс, вместо различных культурных обычаев и законов, которым следуют различные религиозные группы по всей Индии.
Существуют опасения, что правовое единообразие будет использоваться как инструмент маргинализации меньшинств. Еще одно сопротивление оппозиции и партнеров по коалиции может вызвать законопроект о Национальном реестре граждан, где людям придется подтвердить свое гражданство с помощью документов. Оппоненты проекта говорят, что он призван представить индийских мусульман, как нелегальных мигрантов. Еще один проект Моди, который наверняка столкнется с сопротивлением региональных партий в его альянсе – «Одна нация, одни выборы». Его суть в том, чтобы все выборы в 28 штатах должны проходить одновременно, а не в шахматном порядке, как они есть сейчас. Многие восприняли это как очередную попытку БДП навязать единообразие различным штатам Индии. Поэтому остается неизвестным, как коалиционная договоренность повлияет на способность Моди реализовывать свою правительственную программу третьего срока.
Однако у Моди есть еще один козырь в рукаве — поддержка США, которые буквально «душат» его в своих объятиях. Почему? Ответ прост. Индия выступает в регионе противовесом Китаю. В условиях демографического кризиса и экономического спада в Китае Индия продолжает расти в сравнении со своим северным соседом. Однако, несмотря на все почести, которые Вашингтон оказывает Моди – он стал первым индийским лидером, дважды обратившимся к Конгрессу, есть опасения, что набрав экономического и политического веса, у Индии могут появиться собственные амбиции стать великой державой. А это может стать для США более серьезным вызовом, чем Китай. В Вашингтоне почти уверены, что урок, полученный Моди на выборах, пойдет ему впрок и подвигнет его на реформы, которые сделают Индию более стабильной и демократичной. В противном случае альтернатива в виде усиления авторитарности и национализма Моди гарантировано приведут Индию в другой лагерь, идеологический отличный от США.
ЮАР: глубокое разочарование Рамафосы
29 мая в Южно-Африканской Республике состоялись седьмые в новейшей истории парламентские выборы. Национальная ассамблея — главный законодательный орган страны. Первая половина из 400 депутатов Национальной ассамблеи избирается по партийным спискам, вторая — по избирательным округам, совпадающим с девятью провинциями страны. По «провинциальной квоте» в парламент смогут пройти не только партийцы, но и независимые кандидаты. Отдельных президентских выборов в стране нет: за президента голосует парламент, так что нынешнему главе ЮАР Сирилу Рамафосе, чтобы остаться на второй срок, как воздух была нужна безоговорочная победа его партии — «Африканский национальный конгресс». Однако Рамафосу ждало глубокое разочарование. По итогам выборов в Южной Африке, как в Индии порвалась долгая нить однопартийного правления. Правящий с 1994 года «Африканский национальный конгресс» (АНК) получил 40,2% голосов и впервые за 30 лет пребывания у власти потерял абсолютное большинство в парламенте. Правда, как утверждают эксперты, АНК на десятки лет опоздал со своим поражением на выборах и теперь ему придется перестать жить за счет былой славы борьбы с апартеидом и признать свои неудачи в реальном времени.
По сравнению с результатами последнего голосования в 2019 году партия потеряла сразу 17 процентных пунктов поддержки — в три раза больше, чем она в среднем теряла в течение кампаний 2009–2019 годов. Причиной утраты доверия избирателей многие эксперты называют накопившиеся проблемы в экономике и социальной сфере. Это высокий — 33% — уровень безработицы, имущественного неравенства, преступности и коррупции, деградация энергосистемы, социальных и коммунально-бытовых служб. Демократическое государственное устройство, свобода передвижения и самовыражения — то немногое, что осталось южноафриканцам в наследство от их первого темнокожего лидера, легендарного Нельсона Манделы, бывшего руководителя АНК, положившего конец апартеиду и ушедшего в отставку после первого и единственного президентского срока.
Общеизвестно, что у АНК довольно стабильный электорат, который скорее предпочтет вообще не явиться к урнам, нежели проголосовать за другую партию, если, конечно, это не партия, отколовшаяся от самой АНК. Явка в 2024 году действительно снизилась до 59% против 66% в 2019 году, но одной неявкой избирателей такой электоральный провал объяснить нельзя. Главные угрозы для АНК по-прежнему исходили от нее самой: именно внутрипартийные расколы провоцируют самый массовый отток избирателей.
Неудивительно, что решающий удар по позициям партии власти нанес 82-летний экс-президент ЮАР Джейкоб Зума, в 2021 году приговоренный к 15 месяцам тюрьмы за неявку в суд на слушания по делу о коррупции в годы нахождения у власти. В ЮАР его еще называют Распутиным южноафриканской политики. В конце 2023 года он создал собственную партию «Умконто ве сизве» (в переводе с языка зулу: «Копье нации»; такое название носило боевое крыло АНК в период борьбы с апартеидом). Рейтинги новой партии начали быстро расти. Идеология Зумы и ключевые тезисы его программы давно известны и не новы: борьба с «тлетворным влияние Запада», в частности с США, борьба с однополыми браками, перераспределение активов, социализм для общества и сверхпотребление для себя и своих ближайших сторонников, опора на зулусов — крупнейший этнос востока страны. Поскольку политик по-прежнему популярен среди определенных групп избирателей, особенно в родной для него провинции Квазулу-Натал, остудить пыл его сторонников не помогло даже то, что 20 мая Конституционный суд запретил Джейкобу Зуме баллотироваться на выборах из-за непогашенной судимости. В итоге его партия с разгромным счетом (45,9% против 17,6% у АНК) выиграла выборы в Квазулу-Натале и в результате вышла на третье место в общенациональном голосовании с 14,6% поддержкой избирателей. Такой результат стал полной неожиданностью для АНК.
Четвертое место с результатом около 10% поддержки избирателей заняла ультралевая партия «Борцов за экономическую свободу» (EFF), которую возглавляет 43-летний Джулиус Малема. О решении ключевых проблем он традиционно высказался с большевистской прямотой, предложив просто построить новые электростанции, чтобы избавиться от перебоев с электричеством, а также национализировать предприятия и запретить увольнения, чтобы решить проблемы безработицы. Ранее он неоднократно высказывался за конфискацию земли у белых южноафриканцев. Впрочем, реализовать свою программу бывший лидер молодежного крыла АНК, дважды осужденный за разжигание ненависти, может, только объединив усилия со своим бывшим начальником и нынешним оппонентом Джейкобом Зумой, а также с действующим президентом.
Не допустить возможного союза АНК со своей «молодежной лигой в изгнании» — партией «Борцов за экономическую свободу» (БЭС), а также с партией «Умконто ве сизве» Зумы, который СМИ уже прозвали «коалиция Судного дня», поклялся своим избирателям лидер партии «Демократический альянс» (ДА) Джон Стинхейзен. Такая коалиция во главе страны, по мнению руководства ДА, прокладывает для ЮАР прямой путь к тому, чтобы стать «вторым Зимбабве» — страной, фактически изгнавшей белых и уничтожившей собственную экономику. «Сегодня наша страна страдает от невыносимого бремени безработицы, преступности и бедности. Но эти бедствия не были неизбежными. Они были намеренно созданы людьми. Если мы будем сидеть сложа руки и позволим создать коалицию между АНК, EFF и MK, наше завтра будет намного, намного хуже, чем вчера. Собственность будет экспроприирована без компенсации, коррупция поглотит нас, а экономика рухнет», — предостерегал Стинхейзен во время предвыборной кампании. Поэтому, несмотря на значительные противоречия с АНК в Демократическом альянсе не исключали возможность стать младшим партнером АНК. Такая коалиция потенциально смогла бы привлечь и Партию свободы Инката — правоконсервативную партию зулусской аристократии, которая состоит в предкоалиционном соглашении с ДА, а в последние годы сближалась с АНК.
По итогам выборов праволиберальный «Демократический альянс» (ДА), финишировал вторым с 21,8% голосов. На протяжении многих лет ДА занимает положение официальной оппозиции в парламенте. Партия, представляющая интересы белого меньшинства и крупного частного бизнеса. «Демократический альянс» — это классическая либеральная партия, выступающая за верховенство закона и рыночную экономику и показыващая неплохие практические результаты. К примеру, Западно-Капская провинция, где большинство руководящих постов по итогам прошлых выборов досталось «Альянсу», — одна из богатейших и наиболее развитых в стране. Предчувствуя будущие коалиционные торги, лидер партии Джон Стинхейзен заявил, что Южная Африка теперь движется в «коалиционную страну».
Эра новой надежды
Полагая, что АНК будет править вечно, результаты выборов шокировали руководство Африканского национального конгресса. Никогда раньше АНК не приходилось участвовать в совместном управлении. Конституция Южной Африки гласит, что новый парламент должен собраться и проголосовать за президента в течение 14 дней после объявления результатов выборов.
Коалиционные правительства — вещь для ЮАР непривычная, политикам банально недостает опыта компромиссов и достижения устойчивых соглашений, а законодательство, которое регулировало бы деятельность таких правительств, попросту еще не выработано. Поэтому президент ЮАР Сирил Рамафоса вспомнил историческое прошлое. Он предложил создать правительство национального единства, ссылаясь на период 1994-1996 годов, когда АНК, бывшее освободительное движение, управлял страной вместе с партнерами, включая Национальную партию, которая управляла Южной Африкой во время апартеида и зулусскую Партию свободы Инката.
Учитывая временной дедлайн, начались интенсивные переговоры с потенциальными партнерами по коалиции. Сначала АНК провел переговоры крайне левой партией «Борцы за экономистскую свободу» (EFF). Эта сила также пострадала от восхождения партии Зумы, поэтому смягчила конфронтационную риторику и отказалась от своего главного требования — отставки президента Рамафосы.. Кроме того, у АНК и БЭС есть опыт коалиционного сотрудничества в столичной провинции Гаутенг. Тем не менее известно, что накануне выборов в качестве условия коалиционного соглашения партия потребовала портфель министра финансов. Этот пост партия прочит своему заместителю председателя — скандальному политику Флойду Шивамбу. Для АНК такой вариант неприемлем: сдача такого важного портфеля представителю БЭС, выступающей за национализацию банков и шахт, отпугнет крупный бизнес. В условиях экономической стагнации и острого энергетического кризиса это решение выглядит самоубийственным. Поэтому, чтобы сохранить лицо лидер EFF Юлиус Малема заявил, что не присоединится к правительству с «неоколониальной» DA, которую он назвал «нашим врагом». Союз АНК с партией Зумы был еще одним возможным вариантом коалиционного будущего ЮАР. Однако для АНК он выглядел, как катастрофический, поскольку означал если не фактическое возвращение к власти экс-президента Джейкоба Зумы, то гарантию его пребывания на свободе и «пропуск» в правительство для правопопулистских элементов. Впрочем, партия Зумы выдвинула непомерно высокие требования для участия в коалиции с АНК, а именно отставку господина Рамафосы.
Оставался третий путь – коалиция с «Демократическим альянсом» (DA). Для многих политиков в национальных и региональных органах АНК такой вариант был тоже неприемлем. Сотрудничество с DA представляющим, по их мнению, интересы «белого монополистического капитала», выглядит чуть ли не предательством идеалов борьбы с апартеидом, за интересы черного большинства. Особенно сильно АНК рискует в Восточном Кейпе, где позиции партии традиционно сильны (в текущем году партия набрала в этой провинции 62,5% голосов — второй результат после Лимпопо с 74,2%). Провинциальное руководство АНК в этой провинции настроено резко против альянса с ДА.
Стоящее на кону президентство, замаскированное под центристские предпочтения Рамафосы в конечном итоге победило более левые фракции АНК, которые хотели заключить соглашение с отколовшимися партиями. В итоге АНК объявил о формировании коалиции большинства с «Демократическим альянсом» и еще двумя мелкими партиями – националистической партией зулусов – Партия свободы Инката (IFP) и Патриотическим альянсом (PA), который хочет вернуть смертную казнь и депортировать нелегальных мигрантов. Включение обеих партий, который набрали соответственно 3,8% и 2%, эксперты посчитали, как способ канализировать критику за сотрудничество АНК с партией белых DA. Рынки позитивно отреагировали на создание такой коалиции, ее поддержал крупный бизнес и международные инвесторы.
Несмотря на неурегулированность с коалиционным соглашением Сирил Рамафоса на заседании Национальной ассамблеи Южно-Африканской республики был во второй раз избран президентом страны. За его кандидатуру проголосовали 283 депутата, 44 были против. «Я объявляю достопочтенного Сирила Рамафосу должным образом избранным президентом», — сказал главный судья ЮАР Раймонд Зондо на заседании нового состава Национальной ассамблеи.
Теперь перед Рамофосой встает вопрос назначения правительства. Коалиционное соглашение требует учитывать долю партий членов-парламента. В настоящее время коалиция состоит из шести членов и имеет 273 места, при этом у нее 159 мест, а у DA — 87.Как отмечает The Guardian, переговоры по позициям правительства скоро будут завершены, сообщил представитель Рамафосы национальной телекомпании SABC. «Президент не хочет, чтобы страна пережила длительный период неопределенности», — сказал он. И теперь новое, а где-то старое, но уже коалиционное правительство будет разгребать «наследие» однопартийного правления АНК, которое представляет собой длинный список проблем: от необходимости создания рабочих мест до борьбы с насильственными преступлениями и обеспечения того, чтобы отключения электроэнергии, которые в последние годы длились до 12 часов в день, не возобновились.
В целом же аналитики без особого оптимизма смотрят на коалиционное будущее ЮАР в текущем электоральном цикле (2024–2029). С 2016 года все коалиционные правительства в крупных муниципалитетах (Тсване, Йоханнесбург, Нельсон-Мандела-Бей) оказались провальными. Одна из причин — несовместимость идейных позиций.
И тем не мене есть надежда, что конец однопартийного правления АНК и наступление в ЮАР эры коалиционной политики, несмотря на период трудных компромиссов в политике и кадровых решениях будет иметь более позитивные последствия для бизнеса и граждан. Коалиционное правительство даст возможность партиям формировать до этого отсутствующую систему сдержек и противовесов, а также позволит вдохнуть в правительство «свежую кадровую кровь», которая наполнит его новыми идеями для разработки эффективной политики по всем ключевым вопросам. И трудно представить, что то, что ждет Южную Африку впереди, будет хуже ,чем причины этой политической перезагрузки.
