В политическом смысле Европа заметно правеет, а тема правого поворота прочно вошла в политический дискурс. Даже поверхностный анализ внутриполитической ситуации во многих государствах Европейского Союза демонстрируют единую тенденцию на Юге, Севере, Западе и Востоке Европы: ультраправые партии переживают возрождение и заметный подъем.
Причем не так важно, какой политики они придерживаются: ностальгического национализма, национализма популистского толка, или консерватизма с неофашистскими корнями. Сегодня даже интерес к предстоящим выборам в Европейском Парламент во многом обусловлен тем, какой результат получат правые и смогут ли они, как заявляет премьер-министр Венгрии Виктор Орбан «оккупировать» Брюссель и изменить политику Евросоюза.
На «судьбоносность» предстоящих выборов указывал, в частности, и Верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Жозеп Боррель, высказавший в интервью британской газете The Guardian опасения насчёт возможного качественного изменения состава депутатского корпуса ЕП. Как он сам, так и другие представители европейского руководства открыто демонстрируют крайнюю обеспокоенность перспективой резкого увеличения доли правых всех оттенков по итогам выборов в Европарламент, включая и тех евроскептиков, которые мечтают развалить Евросоюз – на этот раз изнутри.
В данном материале Ascolta проводит анализ политической ситуации в Европейском Союзе, а также изучает электоральные настроения в преддверии выборов в Европейский Парламент, которые состоятся в начале июня и имеют высокие шансы продемонстрировать значительное усиление правых и ультраправых политических сил.
This Content Is Only For Subscribers
Как считает Боррель, европейский избиратель видит в правых ту силу, которая поможет выйти из ситуации неопределенности, вызванной войнами в Украине и на Ближнем Востоке. «Европейцы проголосуют за правых, потому что они боятся. Научно доказано, что страх перед лицом неизвестного и неопределенности вырабатывает гормон, который дает чувство безопасности», — заявил глава дипломатии ЕС. Он подчеркнул, что считает выборы в Европейский парламент такими же судьбоносными для ЕС, как и выборы президента США, где к власти может вернуться Дональд Трамп. Схожее с точкой зрения Борреля опасение высказал и новый глава МИД Франции Стефан Сежурне, в недавнем прошлом председатель либеральной группы «Обновляя Европу» (Renew Europe) в Европарламенте. В интервью агентству Reuters он отметил: «С приходом к власти почти повсеместно в Европе крайне правых популистов мы рискуем получить неуправляемую Европу».
Важно отметить, что правая идеология начала набирать обороты в Европе не вчера. К примеру, с 2010 года в Венгрии уверенно укрепляет свою власть Виктор Орбан, а с 2015 года в Польше правая «Право и справедливость» побеждает на всех выборах. С каждым годом голос правых партий становится все громче, и судя по результатам, показанным на выборах во многих государствах, они перешли в активное политическое наступление по всей Европе. Правые популисты и ультраправые побеждают на национальных выборах, формируют коалиции и входят в парламенты и правительства. Но самое главное, пожалуй, состоит в том, что ультраправые, на которых еще недавно политический истеблишмент посматривал свысока, называя их лузерами и маргиналами, прочно вошли в политический дискурс и закрепились в европейском мейнстриме. И сотрудничество с ними в ряде правоцентристских партий уже не считается «криминалом». Более того, в некоторых случаях крайне правые уже сами стали властью и активно формируют актуальную политическую повестку. В последние два года данная тенденция находит все больше подтверждений.
«Правый» прагматизм «Братьев Италии», радикализация Швеции и несменные амбиции Виктора Орбана
Первое потрясение на политическом олимпе Европы случилось по итогам парламентских выборов в Италии, в сентябре 2022 года, где победила правоцентристская коалиция во главе с партией Джорджи Мелони «Братья Италии». Мелони стала первой женщиной премьер-министром Италии, а страна получила первое со времен Второй мировой войны правое коалиционное правительство. Показанный «братьями» результат — 26% — оказался даже немного выше предварительных прогнозов. Союзная «Братьям» «Лига» Маттео Сальвини, напротив, выступила несколько хуже, чем предполагалось, набрав около 9%. «Вперед Италия» ныне покойного Сильвио Берлускони — третья сила правоцентристской коалиции — предсказуемо заручилась поддержкой 8,1% электората. Еще одна партия из правой коалиции «Мы умеренные» набрала чуть меньше 1%. Таким образом, суммарный показатель правых составил более 44%.
Учитывая, что «Братья Италии» корнями восходят к фашистской партии Бенито Муссолини, неудивительно, что многие с большой тревогой восприняли приход к власти крайне правой партии, да еще и в столетнюю годовщину захвата фашистами власти в Италии в октябре 1922 года. Правда сама Мелони в одном из интервью заявила: «Если бы была фашисткой, я бы прямо об этом сказала. Однако я не фашистка». Однако и критиковать фашистское прошлое страны она не спешила, как не отказывалась от факела на эмблеме партии, чтобы не потерять голоса поклонников Муссолини. Многие политологи отмечают, что в последние десятилетия в Италии, особенно с ухудшением экономической ситуации наблюдается форма реабилитации фашизма. Никто не желает возвращения тех времен, однако, все больше людей начинает считать, что «не все было так плохо». Поэтому Мелони, практически никак не комментируя эпоху Муссолини, могла появиться на мероприятии в сопровождении внучки диктатора по имени Ракеле (она, кстати, представляла на выборах ее партию) и не критиковала соратников, которые устраивали торжественный ужин в честь годовщины «Марша на Рим».
«Братьев Италии» многие политические эксперты часто называют постидеологической партией. «Постиодеологическая» в том смысле, что эта партия обладает гибкой и довольно размытой идеологией, которая позволяет ей лавировать в консервативной повестке. Кстати можно согласиться и с теми политологами, которые считают, что время правых партий с ясно очерченной идеологией прошло. Руководство политических сил действуют более ситуативно, прежде все, ориентируясь на запросы своего избирателя. Например, правые избиратели в Италии ведут себя очень прагматично. Они часто меняют партии внутри правого лагеря и голосуют за лидера, который в данный момент кажется успешнее других — главное, чтобы он мог остановить левых. Так было с «Лигой» Маттео Сальвини на выборах в 2018 году, такое же повторилось с «Братьями Италии» в 2022 году.
Тогда, позицию партии на выборах называли слишком радикальной, даже для правых партий. Однако после вступления в должность Мелони продемонстрировала всем свое умение вовремя перестраиваться и быстро «переобуваться». Она провела, если можно так выразиться, ребрендинг и сегодня позиционирует себя как лидер «обычной консервативной силы». Так часто случается, что несистемные партии и движения становятся системными, входят в парламенты и правительства. Их радикализм выступлений на митингах, в парламентских дебатах и предвыборных кампаниях со временем приглушается и «причесывается». Тоже произошло и с Мелони.
До прихода к власти «Братья Италии» считалась антиевропейской партией. Изначально они выступали против федеративной модели Европейского Союза, ратуя за возвращение к «конфедерации суверенных государств». Однако с переездом во Дворец Киджи (премьерскую резиденцию) Джорджа Мелони скорректировала повестку и теперь позиционирует себя как надежный партнер Брюсселя. Она вполне вписалась в европейский истеблишмент и стала своей в компании глав государств и правительств на саммитах ЕС и НАТО.
Первый государственный визит был совершен ею в Брюссель, где она встретилась с Урсулой фон дер Ляйен. Популизм на выборах – это конечно хорошо, но когда приходишь во власть – нужны деньги. В частности, средства ЕС из знаменитого национального фонда восстановления и устойчивости. План восстановления Италии, который последовал за беспрецедентным кризисом из-за пандемии COVID-19, состоит из 132 инвестиций и 58 реформ, и поддерживается грантами на общую сумму в 68,9 млрд евро, а также кредитами на 122,6 млрд евро. И как выяснилось, деньги корректируют любые политические взгляды.
В последнее время можно слышать о недовольстве Евросоюза последними «новациями» правительства Мелони: борьбой с рейв-вечеринками, запретом на использование искусственного интеллекта ChatGPT, синтетического мяса и даже введением крупных штрафов за использование английских слов в официальных сообщениях. Однако с внешнеполитической точки зрения такой подход вряд ли можно назвать серьезным. Скорее, это средства для внутреннего потребления, которые оппоненты уже окрестили «оружием массового отвлечения внимания» от серьезных проблем, связанных с затяжным энергетическим кризисом, ростом стоимости жизни, а также растущим потоком мигрантов.
Многие политические обозреватели метко отмечают, что как только правительство Мелони оказывается в трудной ситуации, оно моментально придумывает спорные политические решения, которые способны отвлечь внимание от его плохой работы и катастрофической политики. Поэтому все эти символические битвы и противоречивые решения Мелони вряд ли приведут к противостоянию с Евросоюзом. Это не более, чем попытка хоть как-то следовать в фарватере правой повестки и средство от разочарования своих избирателей.
А вот на внешнем фронте все остается без перемен. Взгляды Брюсселя и Рима полностью совпадают и прежде всего по Украине. Итальянский премьер выражает всяческую поддержку Киеву и считает разговоры о необходимости как можно скорее начать переговоры – «популизмом». Более того, Италия в этом году возглавила «Группу семи», и, как отмечает Reuters, Мелони собирается «использовать председательство в G7, чтобы укрепить пошатнувшееся единство США и их союзников в вопросах оказания помощи Украине». Кабмин Мелони намерен «развеять миф о растущей усталости из-за необходимости поддерживать Киев, который не сумел добиться ожидаемых на Западе результатов, на поле боя». Совершенно очевидно, что Мелони пытается извлечь свою выгоду из-за смещения центра европейской политики на восток, в связи с войной в Украине, смещения, которое придало большее значение Польше и Венгрии.
Так, что победа ультраправых в Италии в сентябре 2022 года стала прелюдией к последующему успеху партий крайне правого толка в целом ряде стран Европы.
В том же 2022 году триумфальным успехом на парламентских выборах в Швеции отметилась ультраправая партия «Шведские демократы», набравшая 20,5% и ставшая второй политической силой страны. Что особо впечатлило: вопреки европейским тенденциям, ультраправые тут оказались популярны и среди молодых избирателей — и даже среди школьников. Так, что страна, подарившая миру известную экоактивистку Грету Тунберг, стала стремительно менять приоритеты.
Отдельного внимания заслуживает лидер «Шведских демократов» Пер Йимми Окессон, который вступил в партию, когда ему еще не было 20 лет. Он стал лидером партии в 2005 году — и с тех пор на каждых парламентских выборах она получает больше голосов, чем на предыдущих. Партия начинала со скромных 2,6% в 2006 году, и в 2022 году, как уже отмечалось, набрала 20,5%. Его партийные соратники характеризуют Окессона, как харизматика, человека, который ассоциирует себя с «глубинным» шведским народом, традициями и регионами. Весьма показательно, что сам Окессон родом из Южной Швеции — там, у партии до сих пор наиболее сильные позиции. В большинстве округов южного региона Сконе «Шведские демократы» на выборах в парламент даже стали самой популярной партией, набрав на участках до 40% голосов.
В ходе выборов «Шведские демократы» «оседлали» две ключевые темы повестки: тяжелая ситуация с мигрантами», которая для сравнительно небольшой Швеции, в отличие многих других европейских стран не выпала из фокуса внимания, а также рост преступности, особенно значительно выросшее количество убийств, с применением огнестрельного оружия. Эту ситуацию во многом связывали с активностью криминальных группировок, а ее, в свою очередь, с неудачами интеграции мигрантов. Проблема с ростом преступности в районах компактного расселения мигрантов действительно есть — полиция признает в Швеции наличие так называемых уязвимых районов, в которых живет 550 тысяч человек. Динамика последних лет показывает, что этнические шведы стараются уезжать из этих районов, и те становятся все более этнически однообразными. Вся эта ситуация сыграла на руку «Шведским демократам», которые чувствовали себя в этой области наиболее уверенно и к тому же не были связаны излишней политкорректностью, например, обвиняя в ситуации мусульманских мигрантов.
По итогам выборов «Шведские демократы» не вошли в правительственную коалицию, но оказывают необходимую поддержку правоцентристскому правительству премьер-министра Ульфа Кристерссона. За это партия ожидает от правительства продвижения ее миграционной политики. Не отказывается Окессон и от своих взглядов в отношении Евросоюза, считая необходимым пересмотреть членство Швеции в ЕС: «Со все большим количеством элементов далеко идущей символической политики членство в ЕС становится опасно похожим на смирительную рубашку, которую мы просто должны принять и смириться с ней» и добавляет, что «влияние Швеции на политику ЕС слишком мало, чтобы она могла реально что-то изменить».
Еще один ожидаемый триумф правых случился в 2022 году в Венгрии. Долгое время в Европе предпочитали считать, что венгерский случай особый, некое исключение из правил. Да и формально пропремьерская правопопулистская венгерская партия ФИДЕС всегда обходилась без приставки «ультра» или «крайне». На сей раз ФИДЕС выиграла свои пятые парламентские выборы, набрав 54% голосов, и сформировала парламентское большинство, а ее бессменный лидер 60-летний Виктор Орбан в пятый раз стал премьер-министром. У него давний конфликт с руководством Евросоюза, который последовательно обвиняет его в подрыве демократических институтов, национализме и авторитаризме. Тем не менее, на электоральные предпочтения венгров это не никак повлияло. На предстоящих выборах в Европарламент Виктор Орбан надеется дать бой Брюсселю и увеличить представительство своей партии в ЕП.
Закрепление тенденции: новые успехи и относительные неудачи
2023 год прошел в фарватере прочного закрепления тенденции успеха правых партии на национальных выборах в Европе. Первых успехов крайне правые добились в Финляндии. В апреле правая националистическая партия «Истинные финны» заняла второе место (это лучший результат партии в истории), после чего вошла в правительство. По итогам выборов в Болгарии и Греции крайне правые, хотя в правительства и не попали, но значительно улучшили свои результаты в сравнении с предыдущими выборами.
В парламент Греции впервые прошли две ультраправые партии. «Спартанцы», которые набрали 4,7% на выборах и имеют 12 мандатов. Партия связаны с бывшим членом запрещенной неонацистской партии «Золотой рассвет» Илиасом Касидиарисом, который сейчас находится за решеткой. Вторая партия «Ники» («Победа») с рейтингом 3,7% голосов, имеет 10 мандатов. Она опирается на поддержку Греческой православной церкви, и получила сторонников благодаря протестам против вакцинации от COVID-19.
В Болгарии партия «Возрождение», которую кроме как проссийской и не называют, заняла на 10 кресел больше, чем по итогам предыдущих выборов, — 37 из 240. В преддверии выборов в Европарламент и досрочных, шестых за последние три года парламентских выборов, также намеченных на 9 июня, «Возрождение», по данным социологов, занимает четвертую позицию в общенациональном рейтинге с уровнем поддержки 10,3%.
На досрочных парламентских выборах в Испании, вопреки всем прогнозам, ультраправая Vox и их предполагаемые главные союзники — правоцентристы из Народной партии – так и не смогли добраться до вершины власти. По итогам выборов 23 июля власть сохранилась в руках социалиста Педро Санчеса. Vox («Голос») получили всего 33 места (из 350) в Конгрессе депутатов, хотя на прошлых парламентских выборах у них было 52 мандата. Полученный результат оказался даже ниже минимального числа голосов необходимых для того, чтобы подавать в Конституционный суд апелляции на изменения законодательства. Все последние годы Vox буквально засыпал суд апелляциями против либеральных законов правительства Педро Санчеса, касающихся прав трансгендеров, допустимости эвтаназии и даже против режима ЧС введенного властями во время пандемии.
Лидер партии Сантьяго Абаскаль обвинил в проигрыше своих коллег из Народной партии, которые оттянули часть голосов его электората. Но это лишь верхушка айсберга. Во многом несбывшееся прохождение ультраправых в правящую коалицию объясняется испанской спецификой: страна почти 40 лет жила под франкистской диктатурой и у населения выработался своеобразный антидот к ультраправому дискурсу. И хотя с массовым наплывом мигрантов в страну пять-шесть лет назад такое положение вещей стало меняться, опросы в преддверии выборов показывали, что 60% испанцам совсем не импонировало вхождение ультраправых сил в правительство страны.
Впрочем, относительно скромные результаты испанских ультраправых с лихвой компенсировалась электоральными успехами их единомышленников в других странах. Одним из главных примеров в этом ряду стала победа правоконсервативной Швейцарской народной партии (SVP) на выборах в парламент страны. Она получила 28,6% голосов (на три с лишним процента больше, чем в ходе предыдущего голосования в 2019 году). Полученные голоса конвертировались для партии в 62 депутатских мандата. SVP улучшила свой прежний результат и значительно опередила ближайшего конкурента в лице Социал-демократической партии. С учетом того что Швейцарская народная партия критиковала присоединение страны к санкциям против России, считая это нарушением принципа нейтралитета, итоги выборов продемонстрировали: стремление держаться подальше от чужих конфликтов разделяют многие швейцарцы. Это такой себе евроскептицизм, пусть и в несколько иной интерпретации. Кроме того, выяснилось, что проблема миграции волнует население куда больше чем, к примеру, зеленая повестка. Борьба с нелегалами стала визитной карточкой Швейцарской народной партии еще около двух десятилетий назад, и ее ставка, как оказалась, была вполне выигрышной: все последние годы политическая сила оставалась крупнейшей фракцией в Национальном совете.
Еще один успех правых ждал в Словакии. В сентябре 2023 года на выборах в парламент 42 из 150 мандатов получила партия «Курс — социальная демократия» правого популиста Роберта Фицо, которая совместно с крайне правой Словацкой национальной партией и партией «Голос» теперь уже президента Словакии Петера Пеллегрини сформировали парламентское большинство и Фицо стал премьер-министром страны.
Политическое землетрясение в Нидерландах, сюрпризы АдГ и гибрид Сары Вагенкнехт
В ноябре 2023-го на досрочных парламентских выборах в Нидерландах победила Партия свободы (RVV), которую возглавляет крайне правый популист Герт Вилдерс. Он евроскептик, выступавший за выход из Евросоюза, и к тому же ярый антиисламист, чьи взгляды долгие годы отталкивали от сотрудничества с ним все ведущие политические силы страны, а его самого сделали мишенью экстремистов. Еще Вилдерса часто называют «нидерландским Трампом» и не только из-за блондинистой шевелюры, но также из-за его эксцентричности и антииммигрантской риторики. В ЕС победу Вилдерса назвали «политическим землетрясением» и «худшим кошмаром для Брюсселя».
Партия свободы была основана Гертом Вилдерсом еще в 2006 году и поэтому хорошо знакома избирателям. На двух предыдущих выборах она даже заняла второе и третье место по числу голосов, но была вынуждена оставаться в оппозиции, поскольку в правительственную коалицию ее не брали. Два столпа его избирательной кампании – борьба с мигрантами и евроскептицизм.
Антиисламизм – визитная карточка Вилдерса. Призывы к запрету мечетей, Корана и исламских платков в правительственных зданиях, а также к «нулевой миграции» оказались в центре его политического манифеста. В ответ политик получил угрозы в свой адрес, из-за чего полиции пришлось взять его под круглосуточную охрану. Что же касается его евроскептицизма, то политик давно предлагал, чтобы Нидерланды восстановили пограничный контроль на ныне открытых границах страны внутри ЕС, заявлял о намерении провести референдум по выходу из Евросоюза (Nexit, по аналогии с британским брекзитом) и открыто выступал против «истерической русофобии» в Европе. Правда после начала агрессии России против Украины Герт Вилдерс дистанцировался от Кремля, назвав российские действия в Украине ошибкой. Но и фанатом Киева он не стал: в ходе недавних предвыборных дебатов глава Партии свободы заявил, что не поддержит отправку украинцам большего количества оружия.
Несмотря на результаты недавних выборов, перспектива возглавить правительство у Вилдерса остаются сомнительными. Победа ультраправого политика на выборах не обязательно приведет его в кресло нового премьера Нидерландов. На фоне отказа трех крупнейших партий вступать в коалицию с Партией свободы Герту Вилдерсу действительно будет очень непросто создать правительство. И как прогнозировало большинство экспертов, коалиционные переговоры затянулись на неопределенное время. Марк Рютте, который руководил страной последние 10 лет, будет оставаться в должности до начала полномочий нового правительства. К слову в 2021 году сам Рютте потратил на уговоры коалиционных партнеров своей партии 271 день, а максимальное время, которое использовали политики в Нидерландах для создания правительства, составило 299 дней. Так что до рекорда время еще есть.
Победа партии Герта Вилдерса вызвала воодушевление и подъем среди европейских правых сил. Икона французских ультраправых Марин Ле Пен, отметила, что результат «подтверждает растущую приверженность защите национальной идентичности». В то же время, глава антииммиграционной партии «Лига» и вице-премьер Италии Маттео Сальвини и вовсе счел историю успеха Герта Вилдерса доказательством того, что «новая Европа возможна». Схожие восторженные прогнозы грядущего сдвига вправо всей Европы в преддверие предстоящих летом 2024 года выборов в Европарламент прозвучали также от одной из лидеров немецкой партии «Альтернатива для Германии» Алисы Вайдель.
АдГ является относительно новой политической силой в Германии и сочетает евроскептицизм и антимиграционную позицию. Еще в 2017 году представители этой партии, начавшей свое возвышение на волне миграционного кризиса в Европе в 2015–2016 годах, стали третьей силой в немецком Бундестаге. Но за последний год они еще больше окрепли. В прошлом году «Альтернатива для Германии» стала главным политическим сюрпризом ФРГ. Рейтинг АдГ составил чуть более 20% и она стала второй по популярности политической силой Германии после ныне оппозиционного Христианского демократического союза и Христианско-социального союза в Баварии. Оптимизм вселяли и впечатляющие результаты, показанные АдГ на выборах в двух западных землях.
Победу в борьбе за большинство в ландтагах (местные парламенты) одержали консервативные Христианско-социальный союз (ХСС) в Баварии и Христианско-демократический союз (ХДС) в Гессене. Впрочем, первое место этих партий не стало сюрпризом, в отличие от впечатляющего результата «Альтернативы для Германии», которая резко улучшила свои показатели и впервые смогла заручиться внушительной поддержкой избирателей в Западной Германии. До этого вотчиной АдГ считались восточногерманские земли.
Местные парламентские выборы в Баварии и Гессене, состоявшиеся в октября 2023 года, получились весьма показательными. Во-первых, прошедшее за два года до общегерманских выборов голосование в землях, где проживает около четверти населения ФРГ, выявило очевидный рост консервативных настроений среди электората. Во-вторых, был зафиксирован серьезный провал всех трех партий из правящей федеральной коалиции. Электоральная усталость от старых партий, игра на социальных страхах от снижения экономических темпов, последствий роста миграции и политики «зеленого перехода» стали причиной популярности «Альтернативы для Германии».
Ее успехи не на шутку встревожили официальный Берлин. В ФРГ развернулась целая антиправая кампания. Германия стала свидетелем масштабных акций протеста, прошедших под лозунгами: «Защитим демократию», «Нацистам нет места». В одной из акций приняло участие более 300 тысяч человек. Ее постоянно атакуют основные СМИ, за АдГ продолжают внимательно следить спецслужбы и даже пытаются обвинить в подготовке государственного переворота. В Германии заговорили о возможном запрете партии. Однако, как отмечается в немецкой прессе, потопить «Альтернативу» не так просто. Процедура запрета партии в Германии сопряжена с невероятно высокими требованиями и может длиться годами. Решатся ли лидеры правящей в ФРГ «светофорной» коалиции на этот шаг большой вопрос. Однако, по данным издания Politico, 23 января верховный суд ФРГ выступил за запрет государственного финансирования «экстремально правых» политических объединений, которые «выражают презрение к свободному демократическому порядку» и стремятся заменить демократию в Германии на авторитарные модели управления. По мнению обозревателей, данное решение может стать прологом для последующих юридических шагов по ограничению деятельности партии «Альтернатива для Германии».
Пока кампания приносит свои плоды – рост рейтинга AfD немного замедлился и кое-где даже просел. На снижение поддержки «Альтернативы для Германии» также повлиял скандал из-за возможных связей ее депутатов с пророссийской сетью влияния, которую разоблачили в Европе. Согласно опросу, проведенного социологическим институтом INSA для издания Bild в апреле 2024 года, рейтинг «Альтернативы для Германии» снизился до 18%. Тем не менее, она прочно удерживает второе место в рейтинге общенациональных партии, уступая лишь оппозиционному блоку ХДС/ХСС с 30% поддержки избирателей, и опережая неожиданно вернувшихся в группу лидеров, социал-демократов Олафа Шольца, которые имеют 16%. Тем не менее, шансы на успех у АдГ на выборах в Европарламент, остаются очень высокими.
Еще одним сюрприз немецкому политическому истеблишменту преподнесла Сара Вогенкнехт. Она лицо в политике узнаваемое и весьма неординарное. Свою политическую карьеру она начала ещё в Социалистической единой партии Германии (СЕПГ) на закате Германской Демократической Республики. Именно СЕПГ позже была преобразована в Партию демократического социализма — предшественницу «Левой». В современной истории левых Сара Вагенкнехт была и заместителем председателя партии (2010–2014 гг.), и лидером фракции в Бундестаге (2015–2019 гг.). Однако в последние годы напряжение между политиком и партией всё больше нарастало. В итоге Сара Вагенкнехт вышла из «Левой партии» и в октябре 2023 года создала собственную политическую партию «Союз Сары Вагенкнехт – за разум и справедливость» (BSW).
Безусловно, в контексте анализа правого движения в Европе, упоминание о новой ультралевой партии является не случайным. Во-первых, Вагенкнехт прекрасно понимала, что теряя свои позиции, левые и ее потянут на политическое дно. Теперь же не скованная партийными оковами, она получает прекрасные возможности для маневра между левой и правой политическими повестками. Собственно ее партия – это гибрид левого и правого, что переводит ее в разряд «постидеологических» партий с размытой идеологией и подвижной тактикой и стратегией, которая дает возможность привлекать и левых, и правых избирателей.
«Союз Сары Вагенкнехт» позиционирует себя левой партией в вопросах экономической политики, но правой в вопросах социальной политики. Сара Вагенкнехт последовательно выступает против «неконтролируемой иммиграции и постоянно критикует правительство Германии за выделение бюджетных средств на содержание украинских беженцев. Она считает необходимым, во что бы то ни стало предотвратить появления в Германии «параллельных обществ» что, по ее словам, уже стало фактом во Франции, «где уже целые городские районы перестали быть отражением французского общества». Ошибочной считает лидер BSW и климатическую политику немецкого правительства, в частности решение уже в 2035 году запретить производство автомобилей с двигателями внутреннего сгорания (ДВС). Вместо запрета, говорит Вагенкнехт, надо было побудить автоконцерны производить боле экономичные ДВС.
Отличается она от всех политических сил Германии и по вопросу агрессии России против Украины. BSW выступает против поставок оружия Украине и за немедленное начало мирных переговоров между Киевом и Москвой. Вагенкнехт ранее заявляла, что ее политическая сила не является пропутинской партией и не имеет симпатий к Кремлю. Сейчас программа партии Вагенкнехт основывается на манифесте одноименной ассоциации, а подробную повестку дня хотят разработать с участием членов партии и экспертов к следующим парламентским выборам в Германии в 2025 году. В июне партия будет принимать участие в выборах в Европарламент. Следующий этап – осенние выборы в трех федеральных землях: Саксонии, Тюрингии и Бранденбурге. Там сильны позиции АдГ и Сара Вагенкнехт намерена дать бой правым популистам на их поле. Пока же прогнозы экспертов о том, что BSW легко наберет 14 % поддержки, не оправдываются. По данным последнего опроса рейтинг «Союза Сары Вагенкнехт» зафиксирован на уровне 6%.
Правые продолжают удивлять
Новый 2024 год вновь принес электоральный успех ультраправым. На сей раз на выборах в парламент Португалии главным событием стал сенсационный успех ультраправых из Chega («Хватит»), получивших 18% голосов, общее третье место и 48 мест из 230 в парламенте.
Долгое время Португалия, которая 25 апреля отпразднует пятидесятилетие со дня падения диктатуры Антониу ли Салазара, держалась в стороне от европейского тренда на усиление правых настроений. На выборах 2019 года Chega поддержали всего 1,3% голосовавших, в 2022 году — 7,3% (12 кресел в Ассамблее республики). Хороший результат Chega, возглавляемая бывшим футбольным комментатором Андре Вентурой, на досрочных выборах 10 марта ознаменовал, как отмечают эксперты, конец «португальского исключения». Chega апеллировала к растущему количеству недовольных избирателей, обвиняя сменявшие друг друга левые и правоцентристские правительства в системной коррупцией. Во время избирательной кампании Вентура пообещал очистить Португалию от социалистов и социал-демократов, которые доминировали в португальской политике со времен Революции гвоздик. Chega рассчитывает на хороший результат на выборах в Европарламент. Вентура уже наладил отношения с другими правыми партиями, в том числе с Vox в соседней Испании.
Многие привыкли смотреть на современную Австрию как на традиционно стабильный и нейтральный уголок Европы, а между тем в стране неуклонно и всё более динамично вызревают процессы, которые уже сейчас вносят заметную турбулентность в местный политический климат. Важно отметить, что в 2024 году на Австрию ожидают не только выборы в Европарламент, но и обновление Национального совета – нижней палаты Парламента. Соответственно, политическая жизнь в стране уже сейчас демонстрирует повышенную активность.
Возмутителями спокойствия выступили социологи, которые начали фиксировать, что правящая коалиция Народной партии Австрии (ÖVP) и Зелёной партии (Grüne) стала утрачивать популярность. По мнению избирателей «чёрно-зелёные» (партийные цвета коалиции) явно не справляются с теми вызовами, перед которыми сейчас оказывается страна. «Актуальная повестка правительства должна лучше защищать наши интересы» – решили австрийцы и вновь обратили внимание на евроскептиков из Австрийской партии свободы – АПС (FPÖ), которые быстро ориентируются в нуждах и предпочтениях населения и последовательно набирают очки.
Казалось бы, после громкого скандала Ибица-Гейт в 2019 году партия ушла на политическое дно, из которого она уже не вынырнет. Напомним, что немецкие издания Der Spiegel и Süddeutsche Zeitung, опубликовали многочасовое видео, снятое скрытой камерой на специально арендованной и оснащенной «жучками» вилле на испанском острове Ибица 24 июля 2017 года – за несколько месяцев до парламентских выборов в Австрии. В объектив попала беседа, во время которой бывший вице-канцлер Австрии и экс-глава Австрийской партии свободы (АПС) Хайнц-Кристиан Штрахе пообещал молодой женщине, выдававшей себя за племянницу российского олигарха Игоря Макарова, госконтракты и 50 процентов долевого участия в газете Die Kronen Zeitung в обмен на финансирование предвыборной кампании АПС. Во встрече, кроме Штрахе, принимал участие еще один высокопоставленный функционер АПС Йохан Гуденус, бывший депутат парламента и бывший вице-бургомистр Вены.
42-летний политик, свободно владеющий русским языком, не только представил «лже-племянницу» Штрахе, но и помогал с переводом. Дело закончилось отставкой не только фигурантов скандала, но и всех министров АПС. Правительственная коалиция, куда входила Австрийская партия свободы распалась, и были объявлены досрочные парламентские выборы. Последующие четыре года АПС, по сути, оставалась аутсайдером политической жизни Австрии, пока на парламентских выборах в федеральной земле Нижняя Австрия не заняла второе место с историческим для себя результатом в 25,4%, что примерно на 10% больше, чем было у них в парламенте предыдущего созыва, и вошла в коалицию.
Позднее она получила места и в региональном правительстве Зальцбурга, самой богатой земли за пределами Вены. В возрождении партии было сразу несколько важных факторов: пандемия, агрессия России против Украины, экономическая нестабильность, наплыв большого количества мигрантов. По каждому пункту у АПС была своя повестка. Так во время пандемии Австрийская партия свободы устраивала акции протеста против карантина. С начала полномасштабной войны Путина против Украины партия выдвинула десятки пророссийских резолюций в австрийском парламенте. А в марте 2023 года, когда президент Украины Владимир Зеленский начал видеообращение к парламенту Австрии, депутаты АПС расставили на своих столах таблички с надписями «Нейтралитет» и «Мир», а затем дружно покинули зал.
В АПС сегодня пристально следят за умонастроениями австрийцев и поддерживают позицию тех, кто не желает конфронтировать со страной, обеспечивающей их энергетическое благополучие. Австрийский филиал известного немецкого института INSA раз за разом фиксирует в опросах рост числа граждан, не поддерживающих сегодняшний санкционный курс Евросоюза. Этим пользуется и лидер партии Герберт Кикль, заявляя, что в случае своего избрания канцлером ветирует «бессмысленные» санкции ЕС против России. На примере АПС можно проследить общую тенденцию крайне правых по отношение к Москве. Те, кто еще недавно с гордостью декларировал свои симпатии к Кремлю, с началом агрессии России против Украины, погасили эмоции и стали прагматиками. И АдГ, и Герберт Кикль, и партия SMER Роберта Фицо, и, разумеется, венгерская ФИДЕС — по-прежнему открыто выступают против антироссийских санкций. Но мотивируется это не симпатиями к Москве, а сугубо национальными интересами. Единственным исключением в этом ряду оказалась Джорджа Мелони, которая последовательно демонстрировала поддержку Украины и оказания ей всевозможной помощи «столько, сколько потребуется». И даже западная пресса не раз признавала, что это нетипично для представителя крайне правой идеологии.
Возвращаясь к политической повестке Австрийской партии свободы важно отметить, что антииммигрвнтская тема для АПС остается одной из ключевых. На фоне того, что заявления на получение убежища в Австрии растут в геометрической прогрессии, партия сформулировала свое отношение к этому процессу: «Австрия – крепость против миграции». Не в последнюю очередь рост популярности партии – заслуга ее лидера Герберта Кикля. В правительстве канцлера Курца он занимал пост министра внутренних дел и ещё тогда прославился тем, что изменил названия государственных «Центров регистрации мигрантов», просящих убежища, на «Центры обратного вылета». Этот штрих в его биографии красноречив сам по себе.
Многие приоритеты Австрийской партии свободы сосредоточены на культурной идентичности. Например, одна из инициатив, направленная на спасение австрийских общепитов в маленьких городках, обещала субсидии, но только при условии, что получатели будут подавать «традиционные и региональные блюда». Другая предполагала, что детей на школьных игровых площадках будут заставлять разговаривать на немецком языке. «Такие идеи часто вызывают насмешки в австрийских СМИ, но, похоже, политика партии хорошо воспринимается многими избирателями», – пишет Politico.
Сегодня Австрийская партия свободы с рейтингом 27-29% возглавляет общенациональные рейтинги. Рост популярности Партия свободы и её лидера явно без энтузиазма воспринимается в руководящих кругах ЕС. Возможный приход АПС к власти Politico рассматривает как «катастрофу» для ЕС, а политический союз Кикля и Орбана многие эксперты трактуют, как возрождение Австро-Венгерской империи. Сам Кикль во время своего визита в Будапешт назвал Венгрию «прибежищем национального самоопределения и сопротивления глобалистскому вмешательству Брюсселя».
Как часто бывает у правых, даже в случае победы на выборах перспективы их вхождения во власть очень туманны. Представить будущую коалицию АПС и Австрийской народной партии возможно, темь более, что в Нижней Австрии и Зальцбурге по итогам местных выборов такие коалиции уже существуют. А вот после национальных выборов, если да, то на каких условиях, партия Нехаммера после «Ибица-гейта» вновь вступит в коалицию (теперь на правах младшего партнера) — вызывает определенные вопросы. Не вызывает вопросов только амбиции Герберта Кинкля стать канцлером и играть только «первую скрипку» в австрийской политике. Еще меньше вопросов вызывает будущий результат АПС на выборах в Европарламент, где они без сомнения значительно увеличат свое представительство в европейской группе ЕП «Идентичность и демократия».
В один день с выборами в Европарламент, состоятся очередные парламентские выборы в еще одной важной стране Европейского Союза – Бельгии. Предвыборную гонку в федеративном королевстве, возглавляет крайне правая сепаратистская партия «Фламандский интерес» (Vlaams Belang, VB). Собственно партия эта не совсем бельгийская, о чем красноречиво говорит ее название. И отстаивает она интересы Фландрии. Эта северная часть страны, где говорят по-нидерландски, более богатая и густонаселенная, чем Валлония. Бельгия состоит из трех основных регионов и пытается находить баланс между их интересами. Фландрия, Валлония и Брюссель имеют свои отличия, главные из которых – язык, религия и культура. Бельгия является конституционной монархией, и именно король остается едва ли не важнейшим фактором, удерживающим страну от распада.
Главная причина успеха Vlaams Belang – умелое эксплуатирование антимиграционной повестки, которая до сих пор важна для многих фламандских избирателей с момента миграционного кризиса 2015 года. Еще один весомый актив партии, ее харизматичный лидер Том ван Грикен – поклонник Дональда Трампа и «бельгияскептик». «Мы считаем, что Бельгия – это принудительный брак», – сказал Ван Грикен в своем офисе вблизи брюссельского квартала ЕС. «Если кто-то из них захочет развестись, мы обсудим это как взрослые… мы должны прийти к упорядоченному распределению. Если они не захотят сесть с нами за стол переговоров, мы сделаем это в одностороннем порядке».
Он даже опубликовал дорожную карту независимости Фландрии, которую хочет получить до конца 2029 года. Сегодня, согласно опросу Politico, за «Фламандский интерес» готовы проголосовать 25% избирателей. На втором месте еще одна консервативная и националистическая партия Фландрии «Новый фламандский альянс» с уровнем поддержке 21%. Стратегия Vlaams Belang заключается в том, чтобы после голосования объединить силы с консервативной партией «Новый фламандский альянс». Вместе они смогут получить большинство мест во фламандском парламенте, объявить Фландрию суверенным государством и предложить правительству Валлонии провести упорядоченный раздел бельгийский федерации. По замыслу Vlaams Belang, новая фламандская страна останется членом Европейского Союза и НАТО как государство-преемник Бельгии.
Но партия также хочет преобразовать ЕС в организацию экономического сотрудничества суверенных стран, без какой-либо дальнейшей интеграции. Однако на этом пути у «Фламандского интереса» могут возникнуть трудности, Дело в том, что партии «Новый фламандский альянс» и «Фламандский интерес» уже одерживали победу в парламентских выборах в 2019 года, набрав 25% и 18% голосов соответственно. Однако партии не смогли создать коалицию так как, согласно законам Бельгии, правительство может быть создано только правящей коалицией, в которой должны быть представлены партии и Валлонии, и Фландрии. Так, что победа партии ван Грикена на выборах 2024 года автоматически не гарантирует ему власть. Да и к тому же в бельгийском истеблишменте существует неформальная договоренность – не создавать коалицию с крайне правыми. Даже лидер другой правой партии «Новый фламандский альянс», с которыми ван Грикен связывает свои будущие планы, Барт де Вевер заявляет, что не собирается в коалицию с VB в ее нынешнем виде. Так, что реалистичность идеи независимой Фландрии под большим вопросом, а вот политическая нестабильность в стране, где находятся штаб-квартиры ЕС и НАТО вполне реальна, отмечает Politico.
В Румынии в 2024 году также ожидается несколько избирательных кампаний. Перед парламентскими, президентскими и европейскими выборами в Румынии растет популярность ультраправого Альянса за союз румын (AUR). По мнению экспертов, уже на ближайших выборах в Европарламент AUR может набрать около 20%, а лидер партии Джордж Симион занимает третье место среди кандидатов на пост президента с поддержкой 18% избирателей. За четыре года, минувших после последних парламентских выборов, Альянс за союз румын в два раза нарастил свою электоральную поддержку. Некогда маргинальная партия, которая пропагандировала антивакцинальные теории во время пандемии Covid-19, с началом полномасштабной агрессии России переключилась украинскую повестку, заявляя, что война мол «не наша», и призывая правительство прекратить помогать Киеву и переосмыслить свои отношения с Вашингтоном и Брюсселем.
AUR против того, чтобы Бухарест продолжал поставлять оружие Киеву и принимал украинских пилотов, которые тренируются на истребителях F-16. В рамках своей унионистской риторики один из лидеров AUR Клаудиу Тарзиу заявил о территориальных претензиях на украинские земли Северной Буковины, Закарпатья, Бессарабии, а также всю Молдову. «Мы не будем действительно суверенными, пока не реинтегрируем румынское государство в его естественных границах. Бессарабия должна вернуться домой. Северная Буковина не может быть забыта, южная Бессарабия, Герца, Закарпатье, все, что принадлежало и принадлежит румынской нации, должно вернуться в границы государства», – сказал Тарзиу по случаю Дня объединения княжеств.
Как отмечают эксперты, проект România Mare – то есть максимальное расширение границ, восходящее к Румынскому королевству с украинской Буковиной и республикой Молдова был похоронен еще в конце 1990-х годов. Однако сегодня он взят на щит ультраправыми и разыгрывается, как электоральная карта. Как впрочем, и фермерская карта с блокированием границ для транзита украинской сельхозпродукции, где AUR и еще одна праворадикальная партия SOS капитализируют протесты в электоральные дивиденды.
В данном контексте важно отметить, что партия SOS тоже претендует на место в румынском парламенте. Это осколки AUR, которые сформировали собственный политический проект. Возглавляет его сенатор Диана Шошоаке, которая имеет репутацию «городской сумасшедшей». При всем при этом, ее эксцентричность и суперрадикализм достаточно эффективно работают. По ее «вине» было отменено выступление президента Украины Владимира Зеленского в румынском парламенте. С парламентской трибуны не раз звучали ее антиукраинские выступления, которые касались предоставления военной помощи Украине, поддержки ее вступления в ЕС. Она не раз шокировала своих коллег и общественность своими пророссийскими заявлениями, одно из которых закончила фразой: «Слава Москве». Все это в электоральном плане неплохо работает и у SOS есть все шансы преодолеть 5% барьер, получив фракцию в следующем парламенте.
Впрочем, ни пафосная унионистская и антиукраинская риторика, ни другие правые «интсрументы» пока не приближают ни AUR, ни SOS к приходу во власть. Как и в других подобных случаях, в Румынии также сохраняются определенные тенденции, которые сложилась вокруг правых партий: несмотря на весь их прогресс и победы – они еще далеки от прямого и непосредственного влияния на власть. И основная причина заключается в противодействии, которое им оказывают, в том числе традиционные правоцентристские движения, на протяжении десятилетий интегрированные в систему политических элит. Практически аналогичные пример можно наблюдать в Португалии, где лидер победивших правоконсерваторов из PSD Луиш Монтенегру заявил, что не войдет в альянс с номинально близкими его партии Chega несмотря на то, что без этого сформировать правящую коалицию будет весьма непросто. В Румынии своя история. Там существует консенсус политических элит о том, что подавать руку AUR и SOS пока не стоит, чтобы не испачкаться.
Безусловно, в анализе тенденций в правом и ультраправом политическом лагере Европейского Союза, нельзя пройти мимо Франции. Собственно говоря, именно там правая идеология начала набирать популярность. Достаточно вспомнить, когда еще в 2002 году сторонник отказа Парижа от евроинтеграции и ярый противник иммигрантов Жан-Мари Ле Пен шокировал весь континент, выйдя во второй тур президентских выборов вместе с Жаком Шираком. Фамилия Ле Пен стала брендом французских правых. Сначала отец со своей политической силой «Национальный фронт», а затем и дочь, которая фактически выгнала отца из партии и отправила его на политическую пенсию, стали не только законодателями правой моды, но и привели к началу тектонических процессов во французской политике.
Рост влияния крайне правых привел к ослаблению Социалистической партии, и ее дальнейшему вытеснению на политическую обочину. По словам бывшего президента Франции Франсуа Олланда, сегодня они «поглотили традиционных правых» и следующими «жертвами» становятся «зеленые», а затем, что весьма вероятно, центристы. Марин Ле Пен всегда показывала всем, что умеет учиться на ошибках, своих или чужих. В 2018 году она провела партийный ребрендинг и без оглядки на заслуги отца переименовала раскрученный и узнаваемый «Национальный фронт» в «Национальное объединение». Тогда Марин Ле Пен заявила, что хочет избавиться от плохой репутации и обновить движение правых после провала на президентских выборах. Умелое манипулирование политической повесткой приносит свои плоды.
2022 год во Франции, как собственно, и во всей Европе, обозначил начало правого поворота. Сначала на президентских выборах в апреле, Марин Ле Пен, хотя и проиграла Эммануэлю Макрону во втором туре, но набрала рекордные 41%. Если пять лет назад за нее проголосовали десять с половиной миллионов сограждан, то в 2022 году их было почти на три миллиона больше. «Французы продемонстрировали желание противостоять власти Эмманюэля Макрона. Мы начинаем большую битву за парламентские выборы», — подчеркнула, выступив перед своими единомышленниками, Марин Ле Пен.
Спустя два месяца, на парламентских выборах в Национальное собрание, Ле Пен и «Национальное объединение» ждал оглушительный успех. Во-первых, они получили 89 мандатов и в десять раз, по сравнению с предыдущими выборами увеличили свое представительство в парламенте. Во-вторых, как отмечала сама Ле Пен, французы взяли свою судьбу в свои руки и сделали из Эммануэля Макрона президента меньшинства. В ноябре того же 2022 год Марин Ле Пен покинула должность главы партии «Национальное объединение» ради президентских амбиций 2027 года, заявив, что президент должен объединять всех людей, и ей необходимо быть выше партийных распрей. Ле Пен пояснила, что не является кандидатом от «Национального объединения», а выступает в качестве кандидата от всех патриотических сил. Об этом свидетельствует и новая стратегия и партии и Ле Пен, которую, как, отмечают эксперты можно выразить словом «дедемонизация», а другими словами превращение партии в респектабельную консервативную силу. Ле Пен участвует в марше против антисемитизма и позиционирует себя, как сила защищающая евреев Франции от антисемитов мусульманского вероисповедания. После начала войны России против Украины она старается дистанцироваться от Кремля и заявляет, что изменила отношение к РФ и не против вступления Украины в НАТО.
Новым имиджевым моментом, работающим на общую стратегию, стало и избрание главой партии 27-летнего Жордана Барделли, который призван продолжить стратегию «нормализации» партии. Барделля считается восходящей звездой среди французских ультраправых. Тогда еще 27-летний политик стал третьим председателем ультраправой французской партии за 50 лет ее существования и первым, кто не носит фамилию Ле Пен. Впрочем, совсем чужим этому семейству Барделля также не является – он состоит в отношениях с одной из племянниц Марин Ле Пен, Нольвенн Оливье. Барделя не скрывает, что намерен двигаться только в фарватере стратегии Марин Ле Пен. К тому же Марин Ле Пен остается главой фракции в Национальном собрании.
Крайне правые надеяться развить свой успех на прошлых парламентских выборах и перенести его на выборы в Европейский парламент в 2024 году, а потом и на уровень муниципальных выборов, чтобы захватить как можно больше мэрий и городских советов. Во Франции граждан не заманишь на избирательные участки. Особенно это относится к молодым людям. И здесь достоинства молодого, харизматичного, прекрасно умеющего держаться перед телекамерами Жордана Барделля явно будут востребованы. Он должен повести за собой и своих ровесников, и людей еще младше, вплоть до тех, кто в первый раз получит избирательные права. Таковы практические шаги. А чтобы лучше вести подготовку в области идей, они пошли путем РСДРП(б) и КПСС: упор сделан на учебу партийного актива, связанную с общественными университетами, кружками и с импровизированными средствами массовой информации в социальных сетях.
Крайне правым нужны новые цели, новые лозунги, понятные и не такие лобовые, как страшилки «большого замещения» и «французского самоубийства» Эрика Земмура. Надо убедить не только сознательных сторонников, но и адептов всевозможных теорий заговора. Между тем одна лишь смена первого лица проблему не решит. В массе своей иерархическая, традиционная структура в партии осталась прежней. Все та же «старая гвардия» родственников, зятьев и кумовьев заседает в ее политбюро, и рано или поздно Жордан Барделля столкнется с необходимостью обновления. Ему неизбежно придется, декларируя во всеуслышание верность отцам и дедам, начать новую чистку — наподобие той, которую Марин Ле Пен уже провела в 2015 году, отстранив от руководства не только своего отца, но и его приближенных пенсионного возраста. До политической «ночи длинных ножей», как утверждают эксперты, дело, скорее всего, не дойдет, но на выборы 2027 года «Национальное объединение» придет гораздо более молодым и радикальным.
Похоже, тандем Ле Пен и Бардели превращается в мощную и влиятельную силу. Как отмечает Politico, Президент Франции Макрон встревожен ростом популярности «Национального объединения» в преддверии выборов в Европарламент. И не без основательно. Опросы показывают, что крайне правые, возглавляемые президентом «Национального объединения» Джорданом Барделля, имеют 33% голосов. Если к ним добавить 6% поддержки еще одной крайне правой партии Эрика Земмура «Реконкиста», то результат в 39% обещает стать самым высоким на предстоящих выборах в Европарламент. При этом партия президента Макрона претендует лишь на 14% голосов французских избирателей. Поэтому оглушительный успех крайне правых Франции на предстоящих выборах, сегодня уже не воспринимается как фантастика, как и победа Марин Ле Пен на президентских выборах в 2027 году.
Выборы в Европарламент: шансы и перспективы
С 6 по 9 июня пройдут выборы в Европарламент. Как мы уже отмечали, интерес к ним во многом подогревается тем, насколько крен избирательских предпочтений качнется в сторону крайне правой идеологии и скажется на будущей политике ЕП. Вполне логично, что правый поворот в Европе порождает алармистские настроения относительно будущего континента. Предстоящие выборы станут первыми после Brexit. Жители 27 стран Евросоюза выберут 720 депутатов на пятилетний срок. Все страны должны быть представлены в парламенте минимум шестью депутатами, но не более чем 96. Максимальное количество мандатов закреплено за ФРГ. Членов Европарламента избирают в каждом государстве ЕС по пропорциональной системе. Единой процедуры голосования нет, оно может проходить как по открытым, так и по закрытым спискам.
До 2011 года существовал пятипроцентный барьер для избираемых партий, но он был признан неконституционным. Теперь страны самостоятельно устанавливают минимальный порог. Избиратели каждой страны голосуют за национальные партии, а выбранные кандидаты потом распределяются по европейским группам в зависимости от идеологии. Как правило, национальные партии поддерживают группу, которая отстаивает схожие интересы. Сегодня в Европарламенте семь политических групп. Европейские политические группы важны, потому что именно они определяют, кто займет ключевые должности в Европарламенте, например, позиции глав комитетов. Кроме того, ЕПГ получают больше финансирования на свою деятельность, чем независимые депутаты. По сути, евродепутат становится «слугой двух господ». С одной стороны, на его позицию влияет национальная партия, от которой он и избирался в Европарламент, а с другой — общеевропейская партийная группа. Если от первой по большей части зависят шансы на переизбрание евродепутата в следующий раз, то от второй — дополнительные ресурсы, которые помогают ему продвинуть повестку на уровне ЕС.
Крайне правый фланг в Европарламенте представляют группа «Европейские консерваторы и реформисты» (ECR), имеющая 67 мандатов и «Идентичность и демократия» (ID), насчитывающая 58 мест. ECR называют группой умеренных евроскептиков, а ID объединяет правых и ультраправых политиков, евроскептиков. Последние социологические опросы свидетельствую о том, что летом Европарламент может еще сильнее сдвинутся вправо. И хотя Европейская народная партия (EPP) и социал-демократы продолжают доминировать, рейтинги, прежде всего, IID неуклонно растут. При сохранении нынешних трендов ультраправые могут получить почти четверть мест. До большинства им еще далеко, но они показывают себя силой, влияние которой в обозримой перспективе на европейскую политику будет оставаться значительным. Согласно опросам Politico, если бы выборы проходили в апреле, то расстановка сил выглядела бы следующим образом:
• Европейская народная партия (EPP) — 175 мест;
• «Прогрессивный альянс социалистов и демократов» (S&D) — 139 мест;
• «Идентичность и демократия» (IID) — 87 мест;
• «Европейские консерваторы и реформисты» (ECR) — 76 мест;
• «Обновляя Европу» (Renew) — 80 мест;
• «Зеленые»/«Европейский свободный альянс» (Greens — EFA) — 45 мест;
• «Европейские левые» (The Left) — 33 места;
• Независимые депутаты — 46 мест.
Сегодня же конфигурация политических групп Европарламента выглядит так:
• Европейская народная партия (EPP) — крупнейшая фракция в Европарламенте, консервативная, 178 мест;
• Прогрессивный альянс социалистов и демократов (S&D) — социал-демократическая, 141 место;
• «Обновляя Европу» (Renew) — либеральная проевропейская фракция, 101 место;
• «Зеленые»/Европейский свободный альянс (Greens — EFA) — продвигают климатическую повестку и интересы национальных меньшинств, 71 место;
• «Европейские консерваторы и реформисты» (ECR) — умеренные евроскептики, антифедералисты, 67 мест;
• «Идентичность и демократия» (IID) — группа правых и ультраправых политиков, евроскептики, 58 мест;
• «Европейские левые» (The Left) — объединяет политиков коммунистических взглядов, 38 мест.
• Еще 51 место у независимых депутатов.
Таким образом, фракция ID, в которую традиционно входят представители «Альтернативы для Германии», «Национального объединения» (Франция), «Лига» (Италия) может стать третьей по величине и получить в свои ряды от 87 до 93 депутатов. Больше всего голосов за представителей ID отдают во Франции, Германии и Нидерландах, тогда как в Италии ультраправая «Лига» уступает более центристским «Братьям Италии» из ECR. А у ECR, объединяющей польских национал-консерваторов («Право и справедливость») и итальянских правых («Братья Италии»), есть шанс стать четвертой группой влияния и набрать 76 депутатов. Впрочем, учитывая тесные связи, Джорджи Мелони и Виктора Орбана можно с большой долей вероятности предположить, что венгерская ФИДЕС, которая сегодня не входит не в одну из групп, со своими 14 мандатами может не только войти в ECR, но и помочь ей стать третьей по численности, обойдя ID.
Как отмечает The Guardian, опросы во всех 27 странах-членах ЕС показывают, что правые популистские евроскептические партии, вероятно, получат первые места во время голосования в Австрии, Бельгии, Чехии, Франции, Венгрии, Италии, Нидерландах, Польше и Словакии. Вторыми или третьими они могут оказаться в Болгарии, Эстонии, Финляндии, Германии, Латвии, Португалии, Румынии, Испании и Швеции. Тот факт, что Париж, Берлин, Рим и Мадрид имеют наибольшие национальные квоты в Европарламенте создание крайне правого большинства не такая уж и фантастика. Из этого рождаются панические настроения, что поворот вправо может затруднить законодательную деятельность Европарламента, а также изменить внутренний и внешнеполитический курс ЕС. Как отмечают эксперты ECFR, сильнее всего это отразится не на зеленой повестке, которая не особенно интересует правые силы. Под угрозой может оказаться также способность Еврокомиссии и Совета ЕС принимать внешнеполитические решения, в том числе о поддержке Украины. Однако страхи вокруг возможной победы ультраправых – это тоже часть избирательной кампании и средство мобилизации своего электората для противников евроскептицизма.
Сегодня уже с большей долей вероятности можно сказать, что «супербольшая» коалиция из трех центристских партий EPP, S&D и Renew по итогам выборов может не досчитаться почти половины кресел. Прогнозируется, что при относительно небольшом ухудшении, на пять-десять мандатов позиций для Европейской народной партии и социал-демократов, наибольший электоральный ущерб понесут либералы (Renew) и «зеленых» (Greens — EFA): первые, по прогнозу, получат 86 мест (сейчас 101), вторые — 61 при нынешних 71. Тогда вполне закономерным встанет вопрос: какой будет новая конфигурации коалиции?
Всерьез воспринимать, как утверждают эксперты политологического центра ECFR, что будет создана «антиевропейская» коалиция между ультраправыми и ультралевыми, нельзя. Это все равно, что соединить лед и пламя. Возможны и другие конфигурации. Нынешняя «левоцентристская» коалиция (S&D, G/EFA и «левые») получит меньше мест в Европарламенте — 33% с 36% и не может ни на что претендовать. Но наиболее перспективным и вполне реальным вариантом может стать «правоцентристская коалиция» в составе Европейской народной партии, либералов из «Обновляя Европу (Renew) и группы «Европейские консерваторы и реформисты» (ECR).
Это может произойти, если самая крупная Европейская народная партия будет более активно привлекать к распределению ключевых постов менее радикальных и более близких им по духу представителей «Европейских консерваторов и реформистов». Вероятнее всего, что «контрольный пакет» в этой группе будет у «Братьев Италии». А то, как Джорджи Мелони умеет «переобуваться» хорошо известно. Так, что она, скорее всего, не упустит столь выгодную партию присоединиться к властной коалиции. Так или иначе, но ультраправые скорее всего будут иметь больший вес в Европарламенте после выборов. Но пока неизвестно, готовы ли они пересматривать свои программы, договариваться и объединяться, и как далеко они могут зайти, когда получат на руки все карты. Впрочем, за исключением Венгрии, они попадали во власть только в составе коалиций и были вынуждены считаться с интересами своих партнеров. Вероятно, они и дальше будут пытаться модифицировать существующие политические системы в соответствии со своими представлениями, которые, в свою очередь, тоже меняются с течением времени и обстоятельствами.
